Мастер Гравитации 4
Шрифт:
Зато теперь все выглядело для них правдоподобно, и они магией сделали ступеньки в кратере.
— Могли и прямее сделать, — выбираясь, указал я им на их косяки.
— Эй, лучше спасибо скажи: я же маг, а не строитель, — надулась мелкая.
— Спасибо, я вам уже подготовил, — похлопал я их по плечам. — Нас сегодня отличный ужин ждет в домике, что я снял. Устроим для себя праздник: все-таки на отдыхе.
Девчонки, само собой, были рады, ведь после почти целого дня на улице есть хотелось зверски. И не только им: я бежал обратно чуть
— Чего многого? У меня даже ушиба нет, — отмахнулся я.
— Да, Добрыня, ты, конечно, жулик еще тот: трамплином самым большим воспользовался, — Маша терпеть не могла быть второй.
— А нигде не оговаривалось, что нельзя. К тому же вы до отсчета обе стартанули, так что получайте, — я схватил их за ноги и воткнул в снег, как морковку на грядке.
Визжали они, конечно, жутко, но они первыми начали играть не по правилам, да и к тому же каждая из них во время гонки использовала свой Дар. Маша температурой регулировала скольжение, а Вика и вовсе ускорение от электрических разрядов молний применяла. Так что и я свой Дар применил, и тут с моей стороны все честно.
Выкарабкаться же из сугроба и прибежать в домик они смогли уже к тому моменту, когда я съел почти всю запеченную утку.
— Гад! — Маша сходу швырнула в меня шапку, покрытую снегом. — А если я заболею?
— Ничего, я тебя вылечу. А теперь садитесь за стол, пока еда еще осталась, — поляна действительно была знатно накрыта: дорого-богато.
Вика тоже скорчила недовольное лицо, но, переглянувшись с моей сестрой, они рассмеялись, и все дружно приступили к ужину. Это то, что надо после свежего воздуха и активных нагрузок.
— Добрыня, вот кто-кто, а ты умеешь праздник устраивать, — мы уже успели набить животы, и Вика уселась ко мне на колени и обняла меня.
— Фу, вы еще пососитесь, — Маша же, поглядев на это, выглядела так, словно ее стошнит.
— Знаешь что, мелочь, иди-ка принеси нам лучше бутылку вина, — попросил я ее, усмехнувшись.
— Сам ты мелочь: я всего на два года младше. И вообще никуда не пойду, если мне бокал выпить не разрешишь. Я в слуги не нанималась, — она уперла руки в боки, но это было ожидаемо.
Я посмотрел на нее тем самым родительским взглядом с выпученными глазами, и она все же побежала за вином.
— Браслет мне хоть новый купи, раз вино нельзя, — крикнула сестра, убегая.
— А он тебе так нужен? Я и так уже немало тебе подарил. Тебе что, по новому браслету каждый месяц? У тебя вроде не сотня рук.
— Жмот, — сказала она как можно тише. — Не машину же я у тебя попросила! — добавила громче из другой комнаты.
— Я все слышал, Мария!
— Ой, братец, да ты прав: мне ничего не нужно. Главное, что мы есть друг у друга, правда? И ты ведь хотя бы торт мне купишь? Я имею в виду, мне одной, — голос у нее сразу стал заискивающим и добродушным.
Но я ничего не ответил, поглядел на улыбающуюся Вику, поцеловал
— Что такое, уже за тортом побежал? — пошутила она.
— Ага, бегу и спотыкаюсь. Я выйду покурить на балкон, — сказал ей и мигом встал с места.
— Ты? Курить? — Вика откинула голову назад. — В это плохо верится. Ты же не сторонник такого образа жизни.
— А, да, — я почесал щеку. — Просто хочу подышать свежим воздухом. Скоро вернусь. Пока разлей вино, — и тут я чуть не споткнулся о ковер, промчавшись на балкон.
Люблю я зиму, что поделаешь. Меня пирогами не корми, дай поторчать на улице зимой. Все кругом белое, снег идет, и главное, есть они… Идут как комбо в подарок.
На горе
— Мужики, только представьте, сколько бабла мы срубим за эту работенку, — довольно бубнил слившийся со снегом в своей маскировке один из двадцати четырех снайперов. — Мы это задание легко выполним: я могу хоть несколько суток так неподвижно возле прицела пролежать.
— Не думаю, что нам потребуется много времени, — подметил их командир, у которого только почти одни артефактные очки торчали над снегом. — Как только подвернется первый удачный момент: снимем разом всех. А потом можно и по пивасику, чтобы отметить успех.
Они были профи в своем деле, и холод их ради награды не очень пугал: на них были белые костюмы с подогревом. И им недавно пришлось занять эту позицию на высоте, откуда открывается нужный им вид, чтобы вести свои цели.
— Вижу цель, — докладывает в рацию спокойный голос одного из снайперов, позицией немногим дальше. — Он вышел на балкон из домика с другой стороны. Могу с ним поработать. Как слышно, прием? Могу работать, повторяю.
— Четвертый, я тебя услышал, — у командира над костюмом и над снегом появились серые усы. — Но работать запрещаю: у нас задача снять всех. Ты меня понял?
— Так точно. Принято: ждать команды, — прошипела вновь рация.
И воцарилась тишина: среди них никогда особо разговорчивых, а тем более на задании и не встречалось. У них полностью внимание сосредотачивалось на том, что видят в прицел.
Но не у всех получалось сохранять это молчание. Шестой, например, вытер нос и с ухмылкой заявил:
— Мужики, хотите анекдот?
— Не отвлекайся, — рыкнул на него усач.
— Да ладно вам, командир, пусть расскажет. Все равно пока ждем, — вступился за товарища третий.
В итоге шестому разрешили потрепаться.
— Короче, было у фермера три коровы в амбаре. Одна белая, другая желтая, а третья черная. Спорили они, кого из них фермер первой на котлеты пустит, — начал он с довольной рожей. — Белая говорит, что точно черную, потому что та меньше всех молока дает. А черная уверена, что желтую, мол, та самая буйная и непослушная. Желтая же мотает головой и ставит на белую: та самая старая из них.