Мастер Гравитации 5
Шрифт:
Государь владел Даром крови. Таких Одарённых немного, но у Петра Александровича этот Дар был особенно агрессивным. Теперь понятно, почему друг назвал его «выходящим за рамки».
Настолько агрессивная сила обычно появляется, когда кто-то проливает много крови. Это может вызвать подозрения, но я не чувствую в нём энергии жертвенной крови, значит, скорее всего он не убивал безоружных, чтобы усилить свой Дар.
Пока я оценивал его ауру, решил, что пора заговорить, иначе ситуация станет неловкой.
— Я к вашим услугам, государь. Чем могу
— Это дежурная вежливость или ты действительно не понимаешь, зачем пришёл? — Император слегка прищурился и выглядел ещё опаснее.
— Если честно, догадываюсь, — сказал я прямо, глядя ему в глаза. — Меня вызвали, потому что Империи нужен либо палач… либо жертва. Нет смысла ходить вокруг да около — силы здесь слишком серьёзные. Мне важно понимать, с чем именно придётся столкнуться.
— Точно, — подтвердил он и рассмеялся. — У тебя есть всё, Добрынин: вернул себе титул, увеличил доходы. Теперь осталось одно — понять, кем ты захочешь стать: палачом или жертвой.
Я пару минут молча поглядывал в сторону государя, а он ждал моей реакции, но все никак не мог понять ее на моем лице. Но не будет у человека никакой реакции, когда он уже давно догадывался, чего ждать.
— Выбора мне, конечно, не предоставят, — безмятежно произнес я.
— Нет! — Император широко улыбнулся.
— Это был не вопрос, государь, — и я улыбнулся в ответ.
Императора даже немного удивила такая реакция с моей стороны, но, по сути, в ней не было ничего предосудительного. Так что Петр Александрович надолго не замешкался, а взял со стола папку с какими-то документами и передал ее мне.
Неспешно я принялся читать документы и даже, с позволения Его Императорского Величества, расположился в кресле. Но казалось, моя неспешность совсем не устраивала государя. Чувствовал я себя сейчас, словно игрушкой в руках у ребенка, которому не терпелось уже приступить к игре. Только вот я совсем не игрушка и судьба в каком-то роде зависит от моих решений. И для этого не обязательно идти на рожон: нужно просто, попав в игру, сделать так, чтобы сама играла работала на тебя, но чтобы при этом, она ни о чем не догадывалась.
— Государь, — поднявшись с места, в то время, пока тот сидел за своим столом, я усмехнулся, — пожалуй, вы все же решили сделать из меня жертву… Но, впрочем, я согласен: для меня это будет выгодное дело.
Петр Александрович оперся локтем на свое кресло, почесал подбородок одной рукой и, глядя куда-то в стену, выдал:
— Жертва, значит? Тогда, вернее, палач под маской жертвы… Я ощущаю, сколько крови на твоих руках, так что можешь даже не прибедняться, — но потом он резко повернул голову в мою сторону, как в каком-нибудь скримере и добавил: — Ты ещё удивишь их всех!
Нагородил про кровь, не пойми чего… А я ведь вроде помылся перед поездкой хорошо и ничего не должно быть видно. Так еще говорит, что удивлять кого-то должен. Но это
Глава 19
Я вышел из кабинета Императора неторопливым шагом, обмахиваясь папкой с документами, потому что было жарко. В приёмной никого не оказалось. Видимо, Распутины уже вышли на улицу или ждали в машинах.
На выходе стража вернула мне моё оружие. В моём положении странно ходить без него, хотя ещё более странно, что я вообще ношу оружие — вряд ли оно мне существенно поможет.
Придворные проводили меня почти до самых ворот. Но как только я за них свернул, откуда-то сбоку появились Гриша с отцом. Они подошли и принялись расспрашивать.
— Что он тебе сказал? — спросил граф Распутин, в глазах которого читалось любопытство.
— Зависит от того, кто именно, — улыбнулся я. — Дворецкий, к примеру, напомнил, что надо чихать в платок и не шаркать ногами. Хотя я это и так знал.
— Добрыня, — граф явно раздражён, — мы же понимаем, что речь идет о важных вещах. Это касается и будущего нашего союза. Да и мы с сыном поспорили.
— И на что поспорили? — теперь мне самому стало интересно.
— Хватит тянуть, — не выдержал Гриша. — От слов Императора сильно зависит, что будет дальше.
— Да пустяки всё. Я бы сказал, ничего плохого в предстоящих переменах нет, — ответил я.
Но, пока я говорил, отец и сын перестали смотреть на меня и переключились на папку у меня в руках. Судя по всему, у них было слишком много вопросов.
— Если действительно хотите узнать, что в документах, давайте обсудим это, не стоя тут на жаре. Пойдёмте в машину с кондиционером, там и почитаете, — пожал я плечами.
Не успел я договорить, как Гриша резко схватил меня за руку и, не давая опомниться, потащил к джипу. Я старался не упасть, потому что приземлиться на друга — такая себе перспектива. Граф Распутин, сохраняя серьёзный вид, тоже не отставал. Вскоре мы захлопнули двери, водитель завёл двигатель и резко выехал. Распутины жадно вчитывались в документы, а я пил ледяную воду из мини-бара.
— Знал, что он предложит что-то подобное, но не думал, что в таком масштабе, — граф, пробежавшись по строкам, хлопнул себя по руке. — Гриша, я выиграл спор: никакой резиденции на восточных озёрах под твоим личным контролем не будет.
— Что за несчастный день, — вздохнул Гриша и откинулся на спинку кресла, бросая мне папку. — Сначала остался без личной резиденции, а теперь, похоже, ещё и друга потеряю, — он глянул на меня исподлобья.
Со стороны это выглядело странным, ведь, по документам, Император меня однозначно поддержал. Пётр Александрович рассмотрел все жалобы других аристократов, которые пытались выставить меня в дурном свете, но, как выяснилось, я действовал по закону и официально признан невиновной стороной, на которую напали и пытались оклеветать.