Мастер Гримуаров
Шрифт:
— Я сейчас полицию вызову! — проводник продолжил тулиться к щели.
— Не стоит, это не то, о чём вы подумали!
— Я могу удостовериться, что с госпожой всё в порядке?
— Милостивый государь, — морщась от того, что Лиза кусает меня за палец, я сунул свободную руку в карман и достал свою последнюю купюру, отдав её проводнику. — Думаю, что смотреть — не лучшая идея из возможных. Я всё-таки не один, а с дамой. Настойчиво прошу избавить нас от вашего навязчивого присутствия, иначе я могу расценить ваш
Мужчина ни секунды не раздумывал! Да они точно в доле… Либо существуют настолько продажные люди… Никто другой на его месте не променял бы купюру на безопасность пассажирки, за которую с него же и спросят!
Проводник расплылся в виноватой улыбке и залепетал:
— Тысяча извинений, сударь, тотчас откланиваюсь, извольте отщемить мою ногу…
Я понял, что зажимаю кончик его ботинка дверью и, чуть её приоткрыв, выпустил проводника.
Боковым зрением я увидел, как по полу медленно растекается вино из перевёрнутого Лизой бокала. Проводник не успел этого заметить, но всё-таки попытался заглянуть внутрь купе, однако я захлопнул дверь и закрыл её на защёлку.
Пока я отвлекался, Лиза не теряла времени и, бросив попытки высвободиться, вытащила из своей сумки пузырёк с мутноватой жидкостью, и отпила из него. Я быстро смекнул, что внутри пузырька противоядие. Но сделал вид, будто ничего не заметил — пузырёк вернулся обратно в сумочку.
— Я снова буду кричать, — решительно заявила моя новая знакомая. — Ты же видел, что никакого яда в вине нет! Тебе показалось!
— А теперь слушай сюда, — я решил перестать с ней нянькаться. — У тебя два варианта: либо ты прямо говоришь, кто тебя послал, либо вот эта замечательная бутылка отправится на экспертизу и тебе будет вменено покушение на убийство со всеми вытекающими. Выбирай.
Лиза из последних сил попыталась вывернуться и перевернуть бутылку и бокал со стола, но сделать этого я не дал. Наконец, поняв, что все её уловки не сработали и сопротивление бесполезно, девчонка заговорила.
— Поклянись, что если скажу… ты меня отпустишь… — на выдохе сказала она.
— Нет, дорогая, ты ещё не поняла — здесь я диктую условия.
Глупой я её не назову — дальше Лиза торговаться не стала и выложила на блюдечке свою легенду. Правда, скорее всего, заранее заготовленную.
— Со мной связались из структур барона Загребалова, — выдала она то, о чём я в принципе и так догадывался.
Правда, посылать девчонку для того, чтобы меня устранить — откровенно так себе решение. И верилось в него с трудом: если бы Загребалов действительно хотел меня грохнуть, то подослал бы в поместье своих амбалов.
— Имя? — я не дал ей уйти в сторону.
— Он представился Денисом Викторовичем.
— Какая у тебя была задача?
— Отравить тебя и кое-что забрать.
— Что?
— Я не знаю! Честное слово.
—
— На случай, если ты придёшь в себя. У меня же должна быть возможность защищаться?!
Говорила девчонка не всю правду — это однозначно. Я лишь убедился, что её речь заготовленная… Сразу после этого она рассказала о том, что согласиться на задание её вынудили обстоятельства. Якобы у Лизы серьёзно болеет мать и ей требуются деньги на лечение, а сама она раньше работала медсестрой — отсюда и знает, как действует вещество и в каких дозах его следует подсыпать.
— Чем ты меня хотела травануть? — поинтересовался я.
— Клофелином. Это снотворное, а не яд, — ответила Лиза.
Глядя в её грустные глаза, я понял, что и теперь она меня обманывает. По крайней мере пытается это сделать, никакого антидота для клофелина не существовало. А значит, то дерьмо, которое она подсыпала в вино — точно не клофелин.
— Ладно, раз ты не хочешь разговаривать, прошу простить.
Я нажал на тревожную кнопку, которыми было оборудовано каждое купе. Я видел, как при этом вытянулось лицо Лизы. Ну, сама не оставила мне вариантов.
Девчонка она чудная, и ближайшие два часа я не хочу тратить на наблюдение за тем, чтобы она не сбежала и ничего не выкинула. Можно и клофелином её напоить, но тогда попробуй потом докажи, откуда ноги растут — дама она симпатичная, с сочинительством у неё порядок. А пока полиция разберётся… В общем, ну его. Да и то, что там не клофелин, я уже выяснил. Так что попутчицу надо снимать.
Полиция среагировала молниеносно, через пару минут в дверь купе постучали:
— Откройте, полиция!
— Уверена? — я дал ей последний шанс начать говорить правду.
— Пошёл ты, — в ответ прошипела она.
Я повернул защёлку, впуская внутрь полицейских. Лиза воспользовалась этим мгновением и, вцепившись зубами в своё платье, надорвала его в районе груди. Откинулась на диван и, заломив руку с кровоподтёками, застонала, явно показывая, что ей нужна помощь. Из надрыва на платье выглядывало нижнее бельё, а на глазах этой актрисы погорелого театра выступили слёзы, появившиеся по щелчку пальцев.
Что логично, первой реакцией стражей порядка на беззащитную женщину, коей она представлялась, стали появившиеся пистолеты, дула которых направили на меня.
— Что случилось, милостивая госпожа? — проскрежетал полицейский.
— Судари, этот человек меня изнасиловал! — с надрывом сказала Лиза.
Проводник тоже, видимо, решил воспользоваться возможностью избежать проблем при возможной проверке, поэтому затараторил, выплёвывая слова автоматной очередью.
— Я не знаю, кто это такой и откуда он взялся! А ещё у него нет билета, и о его присутствии мне стало известно, когда поезд уже тронулся!