Мастер иллюзий
Шрифт:
Знаменитый мистик молча остановился перед ней, но бульканье супа в кастрюле стало оглушительно громким.
Ее голова была побрита наголо, а глаза казались такими бездонными, что смотреть в них было просто невыносимо.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – тихо спросил он.
– Да, хочу.
– Так скажи, душа моя.
Лия взглянула ему в лицо и четко произнесла:
– Дурак ты, Козаков.
Затем она повернулась и ушла прочь. На меня она даже не взглянула.
На месте знаменитого мистика я не стала бы рассчитывать на то, что Лия замолвит за него слово на суде, когда
Лия скрылась за углом, а автор бестселлеров открыл дверь такси и уселся на заднее сиденье.
Некоторое время мы ехали в полном молчании.
– Как вы думаете, все прошло удачно? – наконец спросил Козаков, и его голос был таким хриплым, как будто мистик очень долго и громко говорил.
– Вы имеете в виду Лию или медитацию?
– Разумеется, медитацию! Не будьте дурой, Анжелика, с Лией я как-нибудь разберусь сам.
Откровенно говоря, я сильно сомневалась, что с Лией теперь можно «как-нибудь разобраться», но эту мысль я оставила при себе.
– Пожалуй, медитация прошла хорошо, но я понятия не имею, какие будут отзывы.
– Разве это важно, Анжелика? Важно то, что происходило с ними несколько минут назад, а если кто-то из них захочет сказать, что этого не было… Что ж, значит, этого и не было, правда?
– Скажите об этом Карине Александровне.
– Я так и сделаю, – холодно ответил он. – А теперь извините меня. Мне нужно отдохнуть.
Он закрыл глаза и положил руки на колени – разумеется, ладонями вверх. Мы ехали по заснеженным улицам, а круглая луна, как будто украденная из фильма ужасов, неподвижно висела прямо перед нами.
Мистик молчал, и когда через полчаса мы остановились у его дома, мне стало ясно: с автором бестселлеров творится что-то нехорошее. Он открыл глаза, но его взгляд казался таким отстраненным, как будто Козаков был за много километров от меня.
– Анжелика, – очень тихо сказал он. – Вас не затруднит подняться со мной и позвонить этому типу – специалисту по энергетическим потокам?
Разумеется, я сделала это. Я поднялась вместе с ним, помогла ему снять пальто и даже развязала его дорогие ботинки из мягкой темно-коричневой кожи. Я уложила мистика на кровать в спальне и поставила чайник в кухне. Я погладила лохматого Шиву, который почувствовал неладное, жалобно мяукнул и улегся у ног хозяина. А потом я набрала номер Антона.
– Я так и знал, что этим кончится, – недовольно буркнул специалист по энергетическим потокам. – Я ведь вас предупреждал, Анжелика, но разве его переспоришь?! Ладно, не оправдывайтесь, я все понимаю. Скажите вот что: он по крайней мере может говорить?
Я передала трубку мистику и села рядом с ним на кровать. В комнате было очень тихо, и я слышала каждое слово Антона.
– Допрыгался, умник? – кричал специалист по энергетическим потокам. – Я говорил тебе заканчивать с этими фокусами? Говорил, что надо уезжать, иначе тебе крышка?
– Говорил.
– Так что же ты этого не сделал, несчастный? Искал, кого бы еще сожрать? Все тебе было мало?!
– Какая разница? – тихо произнес Козаков. – Я сделал то, что сделал, и этого не изменишь.
– Вот именно!
–
– Не мог бы, – отрезал Антон. Несколько секунд они оба молчали, а потом специалист по энергетическим потокам снова заговорил.
– Слушай меня внимательно. Я сейчас слишком занят, чтобы бросать все и мчаться к тебе. Но если продержишься до утра, я тебя заберу в семь и отвезу в один маленький деревенский домик без телевизора, радио и телефона. Будешь сидеть там один до весны, рубить дрова и писать свои вирши. Тогда, может быть, я смогу тебя выровнять. Согласен?
Козаков помолчал, глядя в потолок, залитый мутным светом фонарей. В этом свете лицо мистика казалось по-настоящему жутким, и будь у меня чуть меньше здравого смысла, я бы со всех ног бросилась на другой конец города и упала к ногам специалиста по энергетическим потокам, лишь бы он только сменил гнев на милость.
– Согласен, – наконец произнес Козаков. – А что, если я не продержусь?
– А ничего! – крикнул Антон. – Раньше думать надо было!
Козаков положил телефонную трубку рядом с собой и посмотрел на меня. Мы остались с ним вдвоем, и помощи было ждать неоткуда. Не исключено, что все это время я обходилась мистику так дорого только для того, чтобы в тот мутный вечер оказаться рядом.
– Вы тоже уходите, Анжелика? – спросил он.
Если бы не десять лет профессиональной практики, я бы, наверное, расплакалась: таким тихим и растерянным был его голос.
– Конечно нет, – ответила я. – Я останусь с вами до утра.
– А потом, вам, наверное, нужна будет новая работа. Вряд ли я скоро вернусь из этого леса… Вы будете по мне скучать, Анжелика?
– Буду.
Я вышла на кухню и заварила чай. Мне мало что известно о чайных церемониях, а потому я просто взяла из шкафа первую попавшуюся баночку с заваркой, насыпала немного в чайник и залила кипятком.
– Совершенно дикий способ заварки, – поморщился Козаков, а Шива рядом с ним недовольно зашевелился. – Пожалуйста, откройте шкаф и на нижней полке возьмите мое лекарство.
Я направилась к шкафу, но открыть его так и не успела: в ту самую секунду, когда я взялась за дверцу, зазвонил мой телефон.
– Анжелика, я знаю, что вы не бросите нашего умника, так что слушайте внимательно, – распорядился специалист по энергетическим потокам. – Он станет просить у вас эти чертовы пилюли и порошки – ни в коем случае не давайте! Слышите, ни в коем случае! Иначе ему крышка, и я ни за что не отвечаю! Вы меня хорошо поняли? Ну, будьте!
Мистик невесело усмехнулся и поплотнее закутался в одеяло.
– Все чувствует, гад! – сказал он и закрыл глаза.
За окном валил снег, и я представила себе, как растут сугробы около маленького домика посреди леса. Ни телевизора, ни радио, ни телефона, только снег и деревья – на много километров вокруг. Выходит, что в этот раз мистику не удалось перехитрить существование, и такие книги, как эта, действительно не пишутся в суете.
Козаков заснул, и, наверное, я сама тоже задремала, потому что не заметила, как он сел в кровати и выпил еще немного остывшего, отвратительно заваренного чая. Часы на стене показывали половину третьего.