Мастер из качалки 3
Шрифт:
А тем временем пришедший в себя Ху Ляо отнял ладони ото рта.
— Я не это имел в виду! — громко воскликнул красный, как зад бабуина, юноша. — Я хотел сказать, что я Стремительный смерч, Ху Ляо обожаю нюхать женское исподнее…!!!
Тишина из обычной переросла в звенящую. Теперь люди ни то не перешёптывались друг с другом, они, казалось, даже боялись дышать. Если бы в этот момент через площадь пролетел комар, то его жужжание разнеслось бы по всей центральной площади.
Виновник же всего происходящего попросту не знал, куда себя деть. Он поочерёдно хватался то за голову, то за свой своенравный рот,
И в этот самый момент звенящую тишину расколол чей-то могучий рёв. Он ураганом пронёсся через всю центральную площадь, больно резанув по ушам.
— ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ, ГЛУПЫЙ ЩЕНОК?! ВЗДУМАЛ ПОЗОРИТЬ МЕНЯ НА ГЛАЗАХ У ВСЕГО АЛЬЯНСА?!
Обратив свой взор на источник звука, я заметил на зрительском помосте мужчину в жёлтых одеяниях. И, судя по багровеющему лицу этого самого мужчины, он явно был чем-то недоволен. Да какое там недоволен — он был в ярости! Даже с расстояния в пять десятков шагов я мог рассмотреть пульсирующую на седом виске вену. А ещё полопавшиеся капилляры в выпученных глазах.
Наверное, если бы взглядом можно было убивать, то бедняга Ляо уже давно был бы мёртв. Хотя он и сейчас выглядел не особо-то и живым. Его ранее покрасневшее лицо стремительно покрывалось мертвенной бледностью. А взгляд, направленный на мужчину в жёлтом, теперь источал не только ужас, но и чудовищную панику. Из-под ног Ху Ляо будто выбили опору, теперь от его былой заносчивости не осталось и следа. Даже его гордо поднятая до этого голова и та теперь пыталась зарыться в плечи, подальше от чужих глаз. Особенно от глаз мужика в жёлтом…
Что это был за мужик — я не знал. Однако даже мне, несведущему в делах альянса Мурим, младшему ученику, было ясно, что человек — это отнюдь не простой, раз занимает столь высокое место на зрительских трибунах. А ещё его жёлтый халат уж очень смахивал на тот, что висел на тощих плечах Ху Ляа.
Эти двое точно были знакомы. Да чего уж там, я бы даже рискнул поспорить на собственный обед, что они — родственники.
И сейчас из-за этих родственников радостное для всех жителей Небесного кряжа событие постепенно превращалось в скандал. Ну или в дешёвую мыльную оперу…
— ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ?! ОБЪЯСНИСЬ, СЕЙЧАС ЖЕ!!! — ещё сильнее побагровел мужчина в жёлтом.
— Отец, прости, оно само! Я ничего не могу с этим поделать! — начал свою оправдательную речь дрожащий как осиновый лист Ху Ляо. По бледному лицу юноши обильно стекал пот. — Я не виноват мне…Мне просто не хватает твоей любви…!!!
— ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ?! — опешил папаша Ху Ляо, а вместе с ним и все присутствующие на площади.
— Любви, — машинально повторил Ху Ляо, после чего снова прикрыл своенравный рот руками и ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше, выпучил глаза. Но даже это не помогло: неугомонные уста продолжали выплёвывать слова. — Да! Любви! Ты не ослышался! Скажи, отец, когда мы с тобой в последний раз запускали воздушного змея или играли в сянци?! Зато с братом Пё вы постоянно этим занимаетесь! Ты даже позволил ему поиграть на своей флейте! Ответь, почему я не он? Или мои губы недостаточно хороши, чтобы касаться твоей флейты?!
Тут уже челюсти отвисли абсолютно у всех. Такого признания не ожидал никто из присутствующих, даже сам юный Ляо.
Ну а я тем
— КАКОЙ ЕЩЁ ФЛЕЙТЫ?! ТЫ ПОМЕРЕТЬ ЗАХОТЕЛ, МЕЛКИЙ НЕГОДНИК?! СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! — взревел отец Ху Ляо, брызжа слюной на окружающих.
В тот же миг мои фантазии разлетелись вдребезги, на мелкие осколки, и им на смену снова пришла суровая реальность. Стало очевидно: трогательному воссоединению не бывать, и вместо слов поддержки юный Ху Ляо получит очередной нагоняй. А может, чего и похуже…
Я заметил тонкий шлейф золотистой ци, постепенно окутывающий фигуру патриарха секты Жёлтого облака. Кажется, это был конец: Ху Ляо должен был вот-вот поплатиться за сказанные им слова и смыть кровью позор, нанесённый собственной секте…
— Глава Ляо! Постойте! — внезапно донеслось с противоположного конца зрительских трибун женский голос.
Обратив свой взор на крикунью, я неожиданно для себя заметил стоящую посреди зрительских мест наставницу Чень Сифень. Притом не одну, а в компании двух юных послушниц. Весьма знакомых юных послушниц.
— МОЛЧАТЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ НИКОМУ, ДАЖЕ СЕКТЕ ЭМЭЙ, СОВАТЬ СВОЙ НОС В ДЕЛА МОЕЙ СЕКТЫ И СЕМЬИ!!!
— Глава Ляо! Прошу, выслушайте! Ваш сын был подло отравлен!!!
— ОТРАВЛЕН?! — золотистая ци патриарха засияла ещё ярче, знаменуя собой очередную вспышку гнева. — ГОВОРИ ВСЁ, ЧТО ЗНАЕШЬ, ЧЕНЬ СИФЕНЬ! ИЛИ, РУЧАЮСЬ, МОИ РУКИ ОБАГРЯТСЯ НЕ ТОЛЬКО КРОВЬЮ СЫНА, НО И ТВОЕЙ!
— Глава Ляо! Присмотритесь! Разве вы не видите, ваш сын находится под действием эликсира Сокрытой правды!?
Ни о каком таком эликсире Сокрытой правды я до этого дня не слышал. Но, исходя из названия, нетрудно было догадаться, для чего он был предназначен. Да и поведение самого Ху Ляо более чем красноречиво указывало на его свойства.
Выходит, в том бутыле плескалось не только вино с горы Хуашань, но и местная сыворотка правды!
Однако куда больше меня удивило не это, а то, что Чень Сифень в кои-то веки решила явить себя с лучшей стороны и сознаться в совершенном злодеянии. В этот момент я даже немного проникся этой женщиной — как-никак признать свою ошибку и понести за неё наказание мог далеко не каждый. А она взяла и смогла…
— Его отравил тот юноша из Мудан! — внезапно указала на меня пальцем наставница Эмэй.
Ну вот, а я уж было поверил в её благие намерения. Всё же правильно в качалке говорят: старого лифтёра новым трюкам не научишь. Эта дамочка, как была стервой, так ей и осталась…
— ЭТО ПРАВДА?! — грозный взгляд патриарха Лао перекочевал с трясущегося сына на мою скромную персону.
— Чистая правда! — ответила за меня неугомонная Чень Сифень. — Мои ученицы видели, как этот подлый негодяй вручил юному господину Ляо бутыль Хуашаньского вина! Уверена, там был яд!