Мастер-класс для диверсанта
Шрифт:
– Я еще раз повторяю: нам незачем выстраивать линию обороны. – Павел Чернышов уже устал от этого непонимания, но снова и снова продолжал объяснять свою позицию. – Диверсанты не собираются брать приступом аэродром. Они не будут штурмовать цепь обороняющихся. Им нужна огневая позиция, только одна огневая позиция, с которой они смогут обстрелять прибывшего на аэродром премьера. Да, я предлагаю исключить из цепи пулеметчиков и снайперов и выдвинуть их вперед. Да, тем самым цепь будет ослаблена. Но это позволит расширить границы контролируемой зоны, сделать ее по-настоящему безопасной.
Вместе с остальными участниками совещания Осипов смотрел на карту, на которой Чернышов карандашом уже успел отметить
– Хорошо, Павел Андреевич, – сказал командир части. – Ваши слова меня убедили. И если капитан Васильченко, которому поручена охрана аэродрома, считает, что, перенеся вперед позиции пулеметчиков и снайперов, лучше справится со своей задачей, я против этого не возражаю.
– Это еще не все, – тут же сказал Чернышов. – Подобные изменения следует внести и в охрану военной базы.
– Согласуйте с полковником Чернышовым все детали и доведите его предложение до капитана Андриянова, которому поручена охрана военной базы, – приказал командир части своему начальнику штаба.
У начальника военной базы Моздока выдался тяжелый день. Он очень устал, поэтому хотел поскорее закончить это совещание и немного передохнуть. Завтрашний день обещал быть еще более тяжелым.
Однако полковник Чернышов вовсе не считал, что совещание уже пора заканчивать.
– Самым уязвимым местом я считаю дорогу Моздок – Владикавказ, по которой премьер-министр поедет на встречу с главами Северо-Кавказских республик, – заявил он. – Крупнокалиберный пулемет, которым располагают диверсанты, позволяет поражать даже мотострелков, находящихся внутри бронетранспортеров и БМП. А автомобиль премьер-министра уступает этим бронемашинам по своей защите. Необходимо скорректировать план охраны трассы с учетом того, что диверсанты располагают столь мощным оружием.
Чернышов хотел еще что-то сказать, но командир части остановил его:
– Павел Андреевич, моя власть распространяется лишь на территорию военной базы. С предложением по охране трассы Моздок – Владикавказ вам следует обратиться к командованию группировки. Насколько мне известно, ответственным за охрану трассы является сам командующий Северо-Западной группировкой.
Осипов тоже понимал, насколько важно то, о чем говорит полковник Чернышов. И хотя Чернышов предполагал, что в распоряжении диверсантов имеется крупнокалиберный пулемет, а не дальнобойная крупнокалиберная винтовка, как было в действительности, его требование корректировки плана охранных мероприятий могло сорвать диверсантам выполнение их задачи. «А если сорвется покушение на премьера, не будет и той денежной премии, о которой сообщал куратор в своем последнем послании», – думал Сергей Осипов. Смириться с этим он никак не мог. Осипов понимал: «Надо срочно что-то придумать, чтобы помешать Чернышову в осуществлении его замысла». Потерять обещанное турками вознаграждение было бы слишком обидно.
60
Мордасов
2.ХI, вторник, 22.00
Несмотря на введение в действие режима повышенной безопасности, в баре громко играла музыка. Посетителям бара не было никакого дела до проводимых по всей территории Северной Осетии заградительных и оперативно-профилактических мероприятий. Во вторник вечером, как и в обычные дни, бары и другие увеселительные заведения Моздока наполнились людьми. Правда, после того как Моздок превратился в основную опорную базу российских войск на Северном
Правда, не все люди приветствовали появление в городе российских военных. К таким людям относился и Степан Мордасов. В то же время его не особенно пугала встреча с военным патрулем. Российские военные все внимание обращали «на лиц кавказской национальности», поэтому Мордасов, со своей славянской внешностью, вряд ли мог вызвать подозрения. В кармане у Мордасова лежали документы начальника бригады бурильщиков из Управления мелиорации Ставропольского края. Один раз у него уже проверяли документы на въезде в Моздок. Мордасов прошел проверку благополучно и надеялся, что документы помогут ему и впредь. Он был прав. Фотография в паспорте была переклеена очень искусно. Заметить подделку можно было только на специальной аппаратуре, которой, разумеется, не имели при себе ни военные, ни милицейские патрули.
Командир диверсионной группы вошел в бар в начале одиннадцатого. Быстро оглядев посетителей, Мордасов понял, что не ошибся в выборе одежды, купленной специально для этого случая в местном универмаге. Свободный свитер, джинсы, туфли на толстой подошве – именно так были одеты большинство посетителей бара. На их фоне кожаная жилетка, которой Мордасов дополнил свой наряд, выглядела, пожалуй, даже излишней. То, что посетители бара были одеты столь незамысловато, имело простое объяснение. Бар, куда зашел Степан Мордасов, являлся излюбленным местом аккредитованных в Моздоке журналистов. Мордасов знал, что во всем мире журналисты, работающие в зоне боевых действий, одеваются примерно одинаково. Он знал это настолько хорошо, что в 1996 году, в Латинской Америке, сам использовал журналистское прикрытие для своей диверсионной группы. Джинсы, такая же рубашка или свитер, в зависимости от погоды, кроссовки или крепкие ботинки – вот типичная одежда для журналиста, ведущего свои репортажи из района боевых действий. Понятно, что, отправляясь туда, где стреляют, никто не возьмет с собой бабочку и смокинг. Мордасов прошел между столиками и устроился с краю барной стойки. У появившегося тут же бармена он заказал себе бутылку пива. Для начала нужно было найти подходящий объект, и Мордасов стал методично осматривать зал.
«Вот трое журналистов, похоже, как раз операторов, за четвертым слева столиком. Двое уже «нагрузились» изрядно, вокруг себя ничего не замечают. Третий еще держится. Может быть, выбрать кого-то из них? – задал себе вопрос Мордасов. – Если я сумею подсесть к ним за столик, все получится довольно легко. Жаль, вокруг ни одного свободного места».
– У меня техника всегда с собой, – услышал Мордасов справа от себя чей-то голос.
Диверсант медленно повернулся, чтобы рассмотреть говорящего. Разговаривали двое. Лица того человека, который говорил, Мордасов не видел. Его закрыла спина второго собеседника.
– В любой момент, как только потребуется снимать, камера у меня всегда под рукой, – продолжал говорить оказавшийся по соседству с Мордасовым журналист.
Мордасов опустил глаза. Действительно, возле табурета, на котором сидел журналист, стояла его объемная сумка от видеокамеры. Мордасов догадался, что его камера находится внутри сумки.
– А монтировать потом не замучаешься, если все будешь снимать на одну кассету? – спросил у журналиста его собеседник, сидящий к Мордасову спиной.