Мастер нового времени
Шрифт:
Литераторы закивали с пониманием: что за напасть такая «графомания» никто толком не знал, но все относились к данной мании настороженно и сугубо отрицательно. Те, кто, якобы в шутку, сами себя называли графоманами, на деле всегда ждали от окружающих отрицания этого постулата: «Ну что ты! Какой же ты графоман! Ты настоящий писатель!». Остальные предпочитали вообще такого не говорить, чтоб не сглазить и могли морду набить тому, кто в лицо обозвал бы их графоманами. Слова Флюшки возымели свое действие. На всякий случай писатели
Собрание начали с доклада Афрания, который заранее собрал информацию по делам располагавшихся в Москве писательских союзов.
– За истекший столетний период в творческой сфере практически ничего не изменилось, – констатировал Афраний. – Однако, при ближайшем рассмотрении, изменения есть, и они весьма удручают. – Афраний достал из пиджачка сложенную в несколько раз бумажку и приготовился зачитывать: – Пункт первый. Поборы при вступлении в писательские союзы. Принимают всех подряд, лишь бы заплатили. Пункт второй. Торгуют наградами имени классиков русской и зарубежной литературы. Третье. Торгуют местами на литературных конкурсах…
Неожиданно Афрания прервал подозрительный звук – показалось, кто-то ворочает ключом в двери.
– Принесла нечистая сила, – вздохнул Флюшка.
– Ничего мы не носили! – возмутился Фиелло. – Неправда ваша, поклёп!
В двери продолжали елозить ключом. Фаланд сосредоточенно посмотрел в сторону коридора и покачал головой.
– Упустили. Увлеклись редакционной работой, – признал он. – Развели, понимаешь, бюрократию. А теперь к нам ломится Виктор Поляна с какой-то девицей.
Флюшка Мурр поводил носом, пошевелил усами.
– Это поэтесса Агата Агафонова, – сделал он вывод на основании чувственного восприятия окружающего пространства. – Хочет здесь поселиться, пока господин Кучерявый пишет роман в элитном санатории.
– Как поселиться?! – всплеснула руками Галина. – Поздновато спохватилась, голубушка! Тут поселились мы!
– Симпатичная? – спросил Флюшку Фиелло.
– Вполне в нашем стиле, – кивнул Флюшка. – Демоница. Ведьма, проще говоря.
Копошение на лестничной клетке не прекращалось. Следовало предпринять меры.
– Так, ладно. Запускайте, – принял решение Фаланд.
Ключ в двери загадочным образом перестал бесполезно елозить. Щелкнул замок, и в коридор вошли Витёк с Агатой. Они уж было потеряли надежду, а Витёк даже подумал, что перепутал ключи, но тут дверь распахнулась.
– Простите, на каком основании… – начал петушится Поляна, успевший прочесть на двери все объявления редакции. – Вам не давали никакого разрешения!
Фаланд, вышедший из кухни в коридор поприветствовать гостей, поспешил успокоить Витька:
– Разрешение давали. Неужели ваш друг не помнит?
К своему стыду Витёк вспомнил, как Арни говорил что-то такое.
– Вот видите! – Из-под
– А у вас бумага соответствующая есть? – спросила Агата, которой было крайне обидно упускать возможность пожить отдельно от подруг.
Афраний полез в карман пиджака и вытащил ту же бумажку, которую начал зачитывать незадолго до прихода незваных гостей.
– Нате! – протянул он бумагу Агате.
Та с удивлением обнаружила написанное Кучерявым заявление о предоставлении своей квартиры редакции Теодора Фаланда на время его творческого отпуска, который он намеревается провести в элитном санатории «Заоблачные дали». На бумаге, зарегистрированной за номером 224466613, стояла печать нотариальной конторы и подпись юриста со странной расшифровкой в скобках: Ведун Мегерович Черномагов. Флюшка заглянул через плечо Агаты и фыркнул. Вернувшись к Фаланду, он быстро что-то зашептал ему в ухо. Тот поманил Афрания.
– Никого другого в юристы позвать не мог? – спросил Теодор Хора, стараясь говорить потише.
– Шеф, только этот смог подписать. Срочно же понадобилось. Кто ж знал! А Ведун Мегерович завсегда готов, завсегда на посту. – И Афраний ловко выхватил бумажку из рук Агаты.
– А что ж мы людей маринуем в прихожей! – воскликнула Галина. – Пойдемте на кухню. Я там наготовила. Поедим по-людски.
Помнил Витёк кухню слегка другой – поменьше, погрязнее, со старой мебелишкой. Теперь перед его взором возникло несколько иное помещение. Ладно, размер: что чуть больше стала, могло и померещиться – с глазомером у Витька всегда было напряженно. Но вот остальное! На окнах висели тяжёлые портьеры темно-бордового цвета, напоминавшие занавес Большого театра, по праву руку вместо заляпанной газовой двухконфорки красовалась блестящая панель…
– Индукционная плита, последняя модель, зажигается по двойному щелчку пальцев обеих рук, – объяснила Галина, словно прочитав его мысли.
– А выключается как? – растерянно спросил Поляна.
– Выключается? – задумалась Галина.
– А зачем нам её выключать! – спас положение Флюшка. – Галочка у нас такая затейница, такая кулинарка! Готовит и готовит! Да вы сами сейчас убедитесь!
Тут внимание Витька переключилось на стол, стоявший слева от него. Стол явно был больше старого, при этом овальной формы, а сделан из материала, похожего на мрамор. Вокруг стола стояли деревянные стулья с высокими спинками. Снова в голове пронеслась мысль о несоизмеримости данной мебели с прежними размерами кухни.
Конец ознакомительного фрагмента.