Мастер печатей

Зарецкий Максим

Город был не просто большим, он казался огромным. Вдалеке громоздились гигантские черные сооружения, их остроконечные шпили устремлялись ввысь, пронзая низко стелющиеся облака.

Уняв своё первоначальное удивление, я постарался абстрагироваться о того, что происходило сейчас перед моими глазами, и подумать.

Конфликт с богами-близнецами. Уверен ли я, что те меня убили? И если нет, то не может ли это быть некой формой их наказания? Запечатать внутри другого человека без возможности вмешаться.

«Понятно, что ничего не понятно», – мысленно сказал я.

Некоторые

видные руник-маги далёкого прошлого, а также часть моих учителей упоминали о множественности миров и возможности перерождения, но я слабо верил в подобные сказки. Очень может быть, что это оно.

Вот только не это я себе представлял, когда говорил о перерождении…

Любые мои попытки как-то взаимодействовать с внешним миром или человеком, в котором я очутился, окончились провалом. Единственно, что мне оказалось доступно, – это слабое управление внутренней энергией парня, которой он почему-то так и не научился пользоваться.

К сожалению, возможности неразвитой энергии были минимальны – положительное влияние на здоровье и кое-какие манипуляции с возможностями души. Зато я оказался способен развивать его внутреннюю энергию, и в теории с её усилением в перспективе могли открыться другие варианты взаимодействия с хозяином тела.

Ну а пока приходилось лишь наблюдать за происходящим вокруг парня, вникать в реалии нового мира, узнавать и работать. Всё равно ничего другого не оставалось.

Человека, которому повезло получить меня в качестве соседа, звали Антон Марет. Как и предполагал, всего двадцати лет. Единственный наследник малого благородного дома Марет. Из всех членов дома (местных аристократических семей с численностью до пары сотен человек) в живых остались только Атон и его отец.

Последний работал мелким чиновником в городской администрации и с большим трудом умудрялся содержать относительно небольшую квартиру на городской окраине.

Именно поэтому, вместо того чтобы, как другие наследники больших и малых благородных домов, продолжить учёбу, Антон был вынужден отправиться зарабатывать себе на будущее.

И единственным шансом, который мог бы обеспечить молодого человека без образования, связей и силы деньгами, стал колодец.

Очень опасное, крайне непредсказуемое место, где действительно крутилось много денег и возможностей. Что-то вроде огромного карманного пространства с богатыми ресурсами и большим количеством опасностей.

Я наблюдал за тем, как в течение недели Антон тщательно готовился к своему спуску. Помимо защитного амулета, качество которого мне было совершенно не понятно, он собрал целый рюкзак каких-то странных приспособлений. А также тщательно почистил и подготовил короткий клинок с нанесёнными на лезвие странными светящимися символами. Местная магия была всё ещё далека от привычной мне рунной.

За всё это время отца Антона я видел лишь однажды, когда ранним утром парень столкнулся с ним во время выхода на свою утреннюю пробежку.

Худой, измождённый мужчина с огромными мешками под глазами, которые больше походили на фингалы, скупо поприветствовал сына и отправился на парковку.

Квартира,

машина, мотоцикл и два усталых человека – вот и всё, что осталось от некогда большого, процветающего малого дома.

Мне это было знакомо. Когда моя семья оказалась поймана и сожжена слугами богов-близнецов, я остался последним представителем фамилии. Родители, братья, сёстры, дяди и тёти. Инквизиторы не пожалели никого. Всех скормили этим проклятым тварям.

И, к слову, о богах-близнецах. Конечно, я мог догадаться о том, что в этом мире не могло обойтись без их присутствия. Но, когда Антон в один из дней своей подготовки прошёл мимо храма этих уродов, я оказался в сложной ситуации. Спасло то, что в моём нынешнем состоянии эмоции были сильно притуплены и чаще всего ощущались скорее как какое-то эхо. Так что особой ярости и злости не было. Зато появились новые вопросы.

Эти твари пришли и в этот мир, чтобы сожрать его?

Несмотря на появившиеся опасения, рядом с храмом ничего не произошло. На Антона не накинулись служители, а сам я не ощущал никаких изменений. Может быть, ступи он внутрь, что-то бы поменялось, но я сильно в этом сомневался – прилегающая территория к храму всегда считалась его частью. А тут парень свободно прошёл мимо.

Тьфу. Захотелось сплюнуть. Жаль, не могу. Молитвы верующих открывали сердца богам-близнецам, призывая их в мир. Понятное дело, что, когда их произносили несколько человек, никакого прока не было. А вот когда это делало несколько миллионов или сотен миллионов… В прошлом мы фактически сами призвали к себе в мир этих чудовищ.

И то же самое происходило сейчас здесь.

Понятное дело, что сейчас, в этом странном положении, я всё равно сделать ничего не мог. Но я найду выход. Так или иначе.

Знания и мысли Антона последнее время всё отчётливее появлялись в сознании, словно поясняя, что происходит вокруг и каковы причины того, что сам парень действует так, а не иначе.

Вот и сейчас я чётко ощущал его волнение. Он собирался спуститься на нижние ярусы колодца, туда, где опасность была намного выше обычного. В одиночку туда соваться такому, как Антон, совсем гиблое дело, единственная надежда найти группу, согласную взять к себе обычного, не изменённого человека.

Изменённые – это местный аналогов магов. И нужно ли говорить, что группам, спускающимся на нижние уровни, обычно обычные, не самые полезные люди не очень-то были и нужны?

Ну а сегодня у Антона впервые за всё время появился шанс попасть через одного знакомого в такую группу.

Вот только сам я что-то сильно сомневался во всей этой затее. Зачем какой-то слаженной группе брать к себе слабосилка? Выглядело всё откровенно сомнительно.

И это стало мне совершенно очевидно, когда Антон встретился с лидером группы. Произошло это в «гильдии искателей», сообществе таких же, как парень, свободных охотников за сокровищами колодца. Эти искатели не работали на крупные дома, Империю (как называлось местное государство), и не были наёмниками. Независимые старатели, можно сказать. И их там было немало.