Мастер перекрёстков

Зинченко Инна

— Зря ты так со мной, — процедил Макс сквозь зубы. — Теперь я не могу оставить тебя в живых, ведь ты всё равно от нас не отстанешь.

— Не отстану, потому, что ты — угроза. Ты сам не знаешь, кто такие эти маги Пятого Дома! — Юагор вышел из-за шкафа. Он нисколько не смущался своей наготы. Кошки ринулись к своему хозяину и теперь тёрлись о его ноги, пытаясь успокоить. Мага трясло от ярости и бессилия. Он уже понял, что из этой схватки победителем выйдет таинственный незнакомец, который в этот момент казался таким безучастным, будто он находится не здесь, а где-то в другом мире.

Рана на его щеке начала кровоточить и тоненькая струйка крови поползла к уголку рта, Макс тут же вытер её рукавом рубашки.

— Юагор, к тебе лично я претензий не имею, но меня попросили помочь этому парню. Я привык выполнять свои обещания.

— Я тоже, процедил Магистр зло. — Лиания всё равно получит этого парня!

Дурацкое упрямство, — думал Магистр Дома Огня, — Оно будет стоить мне слишком дорого!

А тот, из-за кого весь этот спор разгорелся, стоял в сторонке и сжимал в руке меч Магистра — страшную вещь, которая никогда не давалась в руки постороннему. Кость чувствовал, как тоненькие горячие иголочки пронзают его пальцы, но меч не выронил. Сердце его забилось учащённо, в горле запершило. Подчиняясь какому-то внутреннему приказу, охранник направил меч на Юагора. Магистр испуганно присел и заорал на весь замок:

— Урод, жалкий урод, положи его на место. Но было поздно: по лезвию меча пробежал синий огонь, собрался на самом острие клинка в пылающую звезду, потом оторвался и полетел в сторону Великого магистра. Удар пришёлся в грудь. Юагор зашатался и упал в кресло. Его яркие зелёные глаза затянулись мутной белёсой плёнкой. Кость испуганно выронил меч и спросил Макса:

— Я, что, его убил?

— Понятия не имею, — равнодушно ответил лекарь, — знаю только одно: нам пора уходить.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге возникла Лиания Эрдар. Старушке надо отдать должное, она даже не удивилась, увидев на полу труп Акрита и, замершего в кресле без малейших признаков жизни, Юагора. Её бесцветные колючие глазки впились в Макса и дребезжащим голосом женщина спросила:

— Кто вы такой, сударь? И объясните мне, что вы делаете в моём доме?

— Ничего, сударыня, мы уже уходим, — расшаркался перед хозяйкой Макс.

— Что значит это ваше мы? — Голос старухи очистился от хрипов и зазвенел, как у молодой. — Этот юноша — моя собственность! Да кто вы, в конце концов?!

— Твоя смерть, бабушка, — огрызнулся лекарь, для которого промедление было смерти подобно, ведь неизвестно, как долго Магистр Огненного Дома будет находиться без сознания.

Лиания тряхнула головой, жиденькие седые волосёнки взметнулись над ней лёгким облачком.

— Смешно, — сухо сказала она, не теряя самообладания, — я представляла себе смерть несколько иначе.

— Всё верно, — согласился Макс, — так оно и есть. Но в спешке я позабыл некоторые свои атрибуты. Если вы, мадам, не станете нам мешать, то в следующий раз я, как и положено, надену чёрный капюшон и прихвачу с собой косу.

Лекарь аккуратно отодвинул женщину в сторону и, кивнув Кости, вышел в коридор. Маркиза утратила последние остатки своего самообладания, взвизгнула и собралась позвать на помощь стражу, но Макс прижал палец к губам и ласково прошептал:

— Бабуля,

я тебя, как человека прошу, не превращай меня в Родиона Раскольникова. Мне не с руки убивать женщин, тем более старых. Я хочу надеяться, что вы умрёте своей смертью.

Маркиза закрыла рот и, бросив тоскливый взгляд на Кость, прошептала:

— Всё зря! Столько денег ушло впустую!

— Для этого дела, бабуля, у тебя была молодость, — буркнул Кость.

Глава 20

Ведьмина книга

В замке творилось непонятно что. Слуги в панике попрятались кто куда, лишь бы не попадаться на глаза разбушевавшемуся хозяину. Родовой замок Галиматов сотрясали проклятия. И лишь один человек оставался невозмутимым и спокойным — Княгиня, Светлейшая Госпожа Лита. Она мило улыбалась мужу, выслушивая его сетования, чтобы потом довести до нового приступа ярости.

Глядя на раскрасневшуюся физиономию мужа, Княгиня чувствовала, как поднимается в ней, копившееся все эти годы, раздражение. Вспомнилась покойная бабушка-ведьма, которая со слезами на глазах уговаривала её, тогда ещё пятнадцатилетнюю девочку, не выходить замуж за Князя. Воспоминания захлестнули Литу, такие яркие, словно всё происходило только вчера…

— Лита, деточка, я умоляю тебя, не делай этого! — Голос бабушки дрожал.

— Ещё чего?! — Топнула ножкой юная красавица. — Почему я не должна этого делать?

Глаза у старушки наполнились слезами.

— Деточка, если ты выйдешь замуж и родишь ребёнка, то ты потеряешь свою силу.

Девушка сжала кулачки, упрямо мотнула головой и крикнула зло:

— А кому она нужна эта сила? Что она тебе дала? Ты даже прокормить нас не можешь. А мне надоело одеваться в это рванье и просыпаться ночами от голода! Бабуль, у меня живот судорогой сводит. Сделай что-нибудь, почему твоя сила здесь бессильна?

Бабушка тяжело вздохнула, она поняла, что ей вряд ли удастся убедить внучку, слишком уж та настроена решительно. Нужные слова не находились и поэтому старушка сказала первое, что пришло на ум:

— Он же для тебя старый! Ты будешь совсем ещё молоденькой, а он уже превратится в старика. И однажды ты обнаружишь, что он тебя раздражает до безумия. Что ты не можешь его ни видеть, ни слышать. И тогда в тебе заговорит ведьма, но только сделать ты ничего уже не сможешь. Ах, Литушка, ты даже не представляешь, каково это — ведьме лишиться своей Силы!

Девушка швырнула на пол давно потерявшее и форму и цвет, платье, которое она штопала и разрыдалась. Сёстры смотрели на неё с сочувствием и пониманием. Они были на её стороне.

— Деточка, прошу тебя, подумай.

— Я уже всё решила! Вот ты, бабушка, ведьма, так почему же ты не можешь обеспечить себе и нам приличную жизнь?

Опустив глаза, старая женщина, прошептала:

— Ты же сама знаешь, что мы не имеем права брать за свои услуги деньги, иначе лишимся Силы.

— А почему Магистры не лишаются? Я слышала, что они берут деньги и немалые.

На этот животрепещущий вопрос она получила весьма неожиданный ответ:

— Детка, потому что Магистры уже давно перестали быть людьми…