Мастер Путей
Шрифт:
– Ты когда-нибудь видел пытки?
– При чем здесь пытки?
– Один стерпит содранную кожу, а другой будет орать не своим голосом от небольшого пореза. Ты – из последних. Ты слишком преувеличиваешь. Я думаю, что Иссима нашла бы в себе силы вытерпеть подобное, тем более – есть ради чего терпеть!..
– Нет! Ты не понимаешь! Я не мог…
– Достаточно! – Эбонадо поднял руку, поморщился, отвернулся. Эрси, не договорив, сжал зубы. – Это бесполезный спор. Ничего ты мне не докажешь. Мне жаль, что все так вышло. Ты уже никогда не станешь для меня тем, кем был – сыном… Никогда.
– А разве так не было всегда? Каждый сам за себя?..
– Для тебя, наверное… было…
– Не дави мне на чувства, Эбонадо! Ты всегда думал только о себе, иначе не пробудил бы Древнего! Атаятан по большому счету нужен был только тебе, чтобы продлить твою жизнь! Но ты не мог действовать в одиночку, поэтому убедил других следовать за тобой. И меня в том числе… Ты просто использовал всех этих людей! Афэль Таш, Эбан, Майстан, Исма, Абвэн – все они мертвы!
– Разве я их убил? Меня можно обвинить разве что в смерти Таша… – устало возразил Эбонадо. – А с истинным убийцей двоих из названных тобою – Кодонаком, ты в последнее время на короткой ноге. Его ты тоже обвинял?..
– А сколько людей из Вторых и Третьих Кругов погибло! – Эрси не обратил внимания на его слова. – Вместо обещанных неуязвимости, могущества Мастера Путей, долголетия – они получили в награду смерть! Умерли, проклинаемые всеми, как предатели огня жизни! Из тех, кто следовал за тобою с самого начала – кто остался? Идай Маизан? Динорада? – Эрси запнулся на мгновение – Я хочу взглянуть ей в глаза! Спросить, счастлива ли она? Не сожалеет ли об уплаченной цене?..
– Так взгляни!.. – запросто ответил Эбонадо, и Эрси испугался. – Взгляни и спроси.
Чего он испугался? Холодных черных глаз? Пронзительного укоризненного ее взора? Упрека: «Я всегда знала, Ках, что ты слабый и ничтожный, ничего не решающий глупец!»? Эрси закусил губу – и тут же подумал: «Какое мне – Эрси Диштою, дело до упреков в адрес Годже Каха?..»
– Она здесь?..
– Да. А где же ей быть? Атаятан на время отпустил ее от себя. Она долгие месяцы играла для него.
– Долгие месяцы?
– Почти непрерывно.
– Это как?
– Ты не дождался окончательных изменений в своем теле; если бы дождался, то понял бы, что нам теперь не так важны пища… сон. Мы можем обходиться без этого достаточно долго, не испытывая дискомфорта.
Эрси удивился.
– У нее теперь новое имя, ей понравится, если ты будешь называть ее Инихантой.
– Что это значит? – Звучание этого нового имени отчего-то неприятно напомнило Эрси об Эт’ифэйне.
– Серебряная флейта.
Хотя значение имени красиво и подходит Динораде.
– Так ты хочешь с ней встретиться? Или с Атаятаном прежде?..
– Конечно же с Динорадой. С Атаятаном
Атосааль ухмыльнулся:
– Ладно, потешься. Может, после встречи с ней ты станешь более благоразумным, она всегда оказывала на тебя благотворное влияние.
Пророк встал, поставил неспешно бокал на столик, покрылся туманом перемещений и исчез.
Эрси остался недоуменно хлопать глазами – непривычно, что Эбонадо исчезает, как «прыгун»… Он подошел к столику Эбонадо, налил вина в чистый бокал, отпил, не ощущая вкуса от волнения. Он был уверен, что дверь в комнату заперта, но все равно прошелся к ней и дернул за ручку – убедился. Эрси пересек помещение в обратном направлении, подошел к шкафу, вынул оттуда книгу в красном переплете, полистал рассеянно страницы – какие-то пророческие бредни…
Наконец, молочный искрящийся туман стал сгущаться около камина, он рассеялся – и Эрси увидел ее. Динорада была прекрасной, как никогда раньше. Она была совершенством! Удивительной! Превосходной! И… чужой… Словно нарисованная художником, который приукрасил ее черты и совершенно не передал в картине ее душу…
Холодные черные глаза были еще более черными, отрешенными, в них искрилось болезненное… отчаяние. Ерунда… ему показалось!.. Или нет?
– Здравствуй, Динорада…
– Здравствуй… – мелодично произнесла она.
Он не знал, что говорить.
– Как мне тебя называть? Иниханта?
Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
– Называй, как тебе нравится, – ответила холодно. Раньше Динорада была огнем с ледяными глазами, а сейчас – куском льда с отсутствующим взглядом. Ее отчужденность неприятно давила на нервы.
– Мне нравится – Дин. Ты не возражаешь?
Ему на самом деле очень нравилось так ее называть: нежно, звонко – словно звук колокольчика, она же это сокращенное имя ненавидела и раньше наверняка запустила бы в него предметом, случайно попавшим под руку. Эрси ожидал чего угодно: крика, укола злым словом, запрета… но не безразличного пожатия плечом и короткого:
– Не возражаю…
Снова молчание.
– Может, присядем? – предложил он.
Они оба сели в мягкие кресла Эбонадо, и Эрси принялся терзать коричневую бахрому накидки подлокотника.
– Возвращаешься в Первый Круг?
– Нет.
– Ты же не утратил Дар?
– Нет.
– Значит, не Первый? Так тебя хотят наказать? Второй? Третий Круг?
– Ни Первый, ни Третий и даже не Шестой… Я не собираюсь возвращаться!
– Что это значит? – Она удивленно выгнула бровь.
– То, что я сказал, Дин…
– Тогда зачем ты здесь?
– Спроси у Эбонадо. Будь моя воля, я был бы за сотни миль отсюда.
– Так ты не сам пришел?
– Нет, конечно.
– Хм… Насколько я поняла намерение Атаятана, он хочет во что бы то ни стало вернуть тебя. А убивать тебя запретил, так же как и Архитектора, Мастера Путей и Мастера Огней. Ты в четверке его избранных…
Эрси не ответил, так как это было ему неприятно. Разговор не клеился, он говорил словно не с Динорадой, о которой в последнее время так часто вспоминал, а с совершенно незнакомой, чужой ему женщиной. И он решил спросить в лоб: