Мастер сглаза
Шрифт:
— Два экстрасенса! — взвился на сей раз Гарик. — Два! Под одной крышей. Причём один из них постоянно окружает заботой второго! Представляешь, три года — и ни одной проблемы! Я уже на своём «бимере» только что в столбы не врезался — ни царапины! Бизнес — как по маслу! Здоровье — богатырское! Пальцем пошевелить не давали без полного и всеобщего контроля— Кто же это выдержит?!
— А сам? — Маша медленно, но неотвратимо покрывалась красными пятнами. — Кто тебе давал право постоянно копаться в моих мыслях! Я взрослый человек! Я имею право на
— На своих друзей, — ехидно продолжил Гарик.
— И на друзей тоже. И на подруг! И никто не позволял тебе постоянно дразнить меня!
— А кто тебе позволял постоянно обо мне заботиться? Я тоже взрослый человек, я тоже имею свои права — например, право на ошибку! Завела бы себе ребёнка и заботилась бы о нём, сколько угодно!
Даже я понял, что Гарик использовал запрещённый приём. Любая нормальная женщина после подобного должна была разрыдаться в три-четыре ручья. Но не Маша. Эта железная леди, которая к окончанию разговора приобрела совершенно свекольный цвет, просто ушла. И совершила-то при этом всего три хлопка, правой — по физиономии Гарику, левой — по физиономии мне и входной дверью — по косяку.
Слегка зажмурившись, я обернулся к оскорблённому супругу, ожидая добавки, но Гарик выглядел на удивление спокойным и задумчивым:
— Хороша, правда? Как Багира в мультике про Маугли. Помнишь, как она дралась с бандерлогами? Левой-правой, левой-правой! Красота! Но жить в одной квартире с заботливой пантерой… Я предпочитаю более домашние породы кошек. Ты куда?
— Тренироваться, — буркнул я и включил телевизор.
23
На следующий день мы прямо с утра съездили к Николаичу и возвращались оттуда приподнятыми и приободрёнными.
Вернее сказать, приподнятыми и приободрёнными возвращались только Маша с Гариком. Они в десятый раз пересказывали друг другу подробности визита с таким пылом, как будто были в больнице порознь. Гарик то и дело кидал руль и в очередной раз показывал, как смешно ходит наш вождь и учитель, придерживая себя за живот
— Точно! — прямо подскакивала на сиденье Маша. — А врач ещё говорит: «С такими ранами люди по полгода не встают с постели, а ваш скоро за медсёстрами бегать начнёт!»
— А что, — соглашался Гарик, — Николаич мужик ещё хоть куда! Опять же ранение героическое — пулевое в грудь. Сестрички, небось, так и вьются.
— Точно-точно! Там одна такая полненькая все выпытывала, не дочка ли я, а я говорю: «Нет, а что?»
И Гарик с Машей в очередной раз залились радостным детским смехом.
Я старательно рассматривал пейзаж.
— Эй, Андрей, ты чего приуныл? — спохватилась наконец Маша.
— Устал, — обиженно буркнул я и демонстративно стал разглядывать соседний «ниссан» с вызывающей надписью «Технологическая».
Я и в самом деле вымотался за время похода в больницу. В отличие от остальных,
Вот пофартило мне с паранормальными способностями. «Отбойник»! Мать меня так.
Постоянный самоконтроль. Управляемая параноидальная мизантропия.
Ни одной доброй мысли в адрес Николаича!
Ни одного искреннего пожелания здоровья!
Все воображаемые ужасы реабилитационного периода в одном флаконе!
И Машка тоже хороша — могла бы хоть на секунду прикрыть.
— Сволочи вы и халявщики! — неожиданно даже для себя самого брякнул я.
— Жалеем себя? — невинно поинтересовалась у меня Маша.
— А как же, — жизнерадостно мотнул головой наш бравый водитель, и «бимер» послушно вильнул по дороге, вызывая оживлённую (хотя и не слышную из-за рёва клаксонов) матерщину соучастников дорожного движения.
Я мрачно и сосредоточенно посмотрел на Гарика, прекрасно сознавая, что именно он сейчас прочтёт в моём взгляде. Гарик прочёл и мгновенно заёрзал на сиденье:
— Ты там полегче, машина только из ремонта.
— Правда, Андрюша, поаккуратнее со своим… даром, — подключилась Маша.
— Даром? — я просто задыхался от злости. — Если я правильно помню словарь Ожегова, «даром» — это значит «бесплатно»?
— «Даром» — это значит «в подарок» — спокойно ответила Маша, разглядывая что-то там вдали за рекой. Ну естественно, теперь-то она и о своих способностях вспомнила. Компенсирует. Боится, что раскокаю всех о стену вместе с машиной. И раскокаю, мне это запросто — простым, но искренним пожеланием долгой счастливой дороги без единой поломки! И никакая Маша меня не заблокирует — сама признавалась.
— Ой, спасибо за подарочек! — продолжал истекать ядом я. — Ой, одарили! Кому в ножки бухнуться, кому ботинки расцеловать?! И вообще: с кем решить вопрос о возврате и обмене ненужного дара на что-нибудь более подходящее? Хорошо вам…
— Лучше некуда! — с излишней резкостью перебил меня Гарик. Он уже не веселился. Его ухмылка сильно напоминала оскал орангутанга. — Живём себе припеваючи, без всяких проблем!
— Конечно, припеваючи1 — подхватил я. — Ходим себе по казино, мыслишки чужие подглядываем! И на ворованных мыслишках денежки гребём лопатой.
Какое-то время мы ехали молча. Потом Гарик горько — непривычно для себя горько — усмехнулся и глухо проговорил:
— Попробую объяснить для тупых. Представляешь: идёшь ты по улице — а все вокруг голые. Как тебе такая «халява»?
Я продолжал из чистого упрямства:
— Кайф! На девчушек бы насмотрелся!
— Оптимист. Выгляни в окошко! Они и в одежде-то редко глаз радуют, а уж без — одна на тысячу, да и то если профессионалка. Извини, Маша, я не о присутствующих. А с голыми мыслями и того противнее.