Мастер светлых артефактов

Даниленков Алексей

— Может, я все-таки… — начала было Соня, опасливо поглядывая на кузена.

— Это была шутка. — Таркис улыбнулся. — Сложно удержаться — Опал всегда так забавно на них реагирует.

Он жестом отпустил служанок и придвинул к себе тарелку. Опал, а следом за ней и Соня тоже сели за стол. Минут пять все ели молча.

— Опал, — кузен, наконец, решил нарушить молчание, — ты помнишь, что в этом году ты едешь в Грено?

Опал поморщилась: еще десять дней назад она бы с радостью отправилась в эту поездку, несмотря на погоду и неприязнь к ритуалам, но в этот раз…

— Так я и думал. — Таркис откинулся на спинку стула

и отпил вина из бокала. — Что ж, я поговорил с дядей и, так и быть, съезжу вместо тебя, но с условием — ты не будешь сбегать от обязанностей. А тебе, — он отсалютовал бокалом Соне, — поручается за этим проследить. Будет отлынивать — наказывай.

— Наказывать? Но как? — недоуменно спросила Соня.

— Например, не давай… — Опал пнула кузена по ноге, заставив поперхнуться, — ей сладкого, — продолжил тот с ухмылкой. — Иначе я вернусь телепортом, а Опал поедет проводить инверсию вместо меня.

— Так вы едете проводить инверсию? — Соня подалась вперед.

— Хочешь со мной? — прищурился кузен.

— Нет, но взглянуть на инвертор не отказалась бы. Да и на ритуал тоже. Наверняка он не самый простой.

— Ничего особо сложного в нем нет, — включилась в их разговор Опал. — Просто долгий и неприятный. Да и порезы от кристалла заживают очень долго. За это я и не люблю такие поездки.

— Порезы?

— Для активации инвертора нужна свежая кровь альва. Потом инвертор нужно воткнуть в грудь ребенку. Неглубоко, но так чтоб его кровь смочила кристалл… — Таркис скривился. — В общем, не самый приятный процесс.

— А?..

— Стоп-стоп. — Кузен приподнял руки. — Я, во-первых, никогда не интересовался тонкостями. А во-вторых, не хочу обсуждать такие подробности за ужином. И вообще, если тебе так хочется, посмотри в библиотеке Академии.

— Там есть описание? — В голосе Сони смешались удивление и нетерпение.

— Есть. Если сможешь уговорить Опал, то она сходит с тобой на выходных.

Опал представила, что проведет один, а то и оба выходных в библиотеке, и тяжело вздохнула.

— Не вздыхай. Ты ведь знаешь, что книги из этого отдела так просто не выдаются.

— Знаю. — Она кивнула.

— А нельзя мне выписать какой-нибудь пропуск или разрешение? Хотя бы только на эту книгу? Не хочется тратить все выходные на библиотеку, — спросила Соня, словно прочитав ее мысли.

Опал уже открыла рот, чтоб сказать, что такого пропуска не существует, но тут взгляд ее зацепился за ладонь Сони, и в голове созрела идея. Секунду подумав, она поймала девушку за руку и беззвучно зашептала.

Услышав, что описание ритуала можно просто прочесть, Соня едва сдержалась, чтоб не бросить все и сбежать в библиотеку. Увы, доступ к таким книгам, ожидаемо, был ограничен. Ждать выходных, а потом сидеть в библиотеке под тяжкие вздохи княжны, которую эта перспектива явно не радовала, тоже не хотелось, и она без особой надежды спросила про пропуск. Княжич отрицательно покачал головой, но не успела Соня расстроиться, как Опал поймала ее за левую руку и что-то беззвучно зашептала. Таркис удивленно приподнял брови, но промолчал, а княжна чуть заметно поморщилась и поцеловала тыльную сторону Сониной кисти, оставив на коже красный след. «Кровь? Но зачем?» — И тут руку словно обдали кипятком.

— Потерпи, сейчас пройдет. — Опал перехватила ее запястье, не давая стереть кровь.

Пятно побледнело, затем сменило цвет на серебристый

и стало расплываться по коже тонкими линиями, складываясь в узор из спиралей. Боль постепенно стихала.

— Что это? — наконец спросила Соня.

— Метка особого… — Опал на мгновение замялась, — доверия. С ней тебе выдадут любые книги, не содержащие государственной тайны.

— Это большая честь. — Соня чуть поклонилась. — Но можно ли такую ставить мне? Я ведь подданная Сомбрии.

— Я же обещала тебе свою помощь. И… Метка не позволит тебе причинить серьезного вреда никому из членов моей семьи.

— Предусмотрительно. — Соня еще раз посмотрела на руку: серебристый узор покрыл половину тыльной стороны кисти. Линии все еще двигались, но уже едва заметно. Подняв глаза, она увидела, что княжич тоже с интересом рассматривает метку. — Что-то не так?

— Да нет. — Он с ехидной улыбкой посмотрел на Опал. — Как же ты так?

— Таркис! — Опал едва заметно покраснела.

— Эта метка позволяет понять… — Княжич отодвинулся от стола.

— Таркис! — Опал вскочила на ноги.

— … в каком ты сейчас состоянии. — Он отодвинулся еще дальше. — Например, если тебя отравят или наложат заклинание, воздействующее на разум, Опал это почувствует.

— Любопытно. Где-то я про такое слышала. — Соня задумалась. — Точно. На брачную клятву демонов похоже. Правда, они могут чувствовать только смерть супруга.

Княжич поднялся:

— Ладно. Я пойду. Светлой вам ночи. — Он хмыкнул и пошел к дверям. Но, уже взявшись за дверную ручку, обернулся: — Ах да. Соня, не советую показывать тебе эту метку всем подряд, если не хочешь привлечь лишнее внимание и начать посещать всякие салоны вместе с моей кузиной.

Сомбрийское королевство. Этела. Особняк Руби Долорон. Восемнадцатое ноября. Вечер.

— Проходи.

Сёренсен вошел и удивленно уставился на старую приятельницу: волосы всклокочены, под глазами синяки, халат заляпан вином, а платье порвано в двух местах, но самое главное — пустые руки. А еще он был абсолютно уверен, что Долорон открыла дверь, даже не взглянув, кто именно пришел.

— Руби, что случилось?

Суккуба молча развернулась и пошла к лестнице в подвал. Сёренсен сам запер дверь и отправился следом. Лаборатория на втором подвальном этаже выглядела непривычно: на шкафах, стенах и даже полу виднелись глубокие борозды — явно от боевого кнута, по углам валялись обломки менее стойкой мебели и оборудования, а два из четырех светильников не горели. Посреди всего этого безобразия стоял алтарный стол с микроскопом на нем.

— Смотри. — Долорон села на край стола и кивнула на микроскоп.

Сёренсен подошел и заглянул в окуляр: на предметном стекле лежали вперемежку несколько зерен пыльцы. Темно-серую пыльцу темноцвета он узнал сразу, как и золотистую из «Поцелуя суккубы». Секунду он не мог понять в чем же дело, потом резко отстранился от микроскопа.

— Одинаковые… Но… — Сёренсен обернулся к суккубе.

— До изменения источников это был горный розовый эдельвейс — редкое магическое растение. Внешний вид его цветков и свойства зависели от высоты, на которой он рос. — Суккуба постучала пальцем по листу пожелтевшей бумаги рядом с микроскопом. Судя по шрифту, это была страница из какой-то очень старой книги. — Потом те цветы, что росли в долинах, стали темноцветом, а те что в горах, — солнечником.