Мастер Зеркал Книга I
Шрифт:
Ответом ему был недоумённый взгляд двух пар женских глаз. Дамы не понимали происходящего, и жаждали дальнейших пояснений.
— Если коротко, то вы будете сначала ассистировать Алейсу, который станет сегодня хунганом[1], и я наделю его способностью разговаривать и договариваться с духами, а через время и вы обретёте способность к этому. Вы, если согласитесь, станете сначала унси[2], а потом и полноценными мамбо[3].
В глазах Оюн забрезжила тень понимания. Она дрожащим голосом выдавила из себя вопрос, обращаясь к Эшу:
— Кто ты?
Тот улыбнулся и практически повторил то, что мы с Кло Со уже слышали от него:
— Я Эшу, хозяин перекрёстков.
Пока Эшу всё это говорил, магесса дёрнула меня за рукав и прошипела:
— Что тут происходит?
— Просто делай всё, что говорит Эшу, я потом тебе всё объясню подробно. Поверь мне, вреда не будет.
— Точно? — С прищуром посмотрела на меня магесса.
— Точно, — успокаивающе улыбнулся я.
— Ну, ладно, — согласилась она. Доверяет, стало быть. Не ожидал.
— Так, хватит разговаривать, — Эшу взялся за ручку ещё одной двери, возникшей перед ним ниоткуда, — сейчас открываю дверь, вы заходите, понятно?
Не дожидаясь ответа, он дёрнул ручку. И я первый, показывая пример, вошёл в сияние, открывшееся передо мной.
Когда прекратилась пляска цветных пятен перед глазами, я обнаружил, что мы все находимся в просторном подвальном помещении, уставленном чёрными свечами. Перед нами стояла ослепительной красоты зеленоглазая женщина. Её пшеничного цвета волосы были заплетены в толстенную косу.
— Здравствуй, Эшу, — сказала она, глядя на нашего провожатого, потом обвела взглядом уже и нас, — и вы здравствуйте, — и завершила свою короткую приветственную речь лучезарной улыбкой.
— Рад видеть тебя, Эолиндис, — проскрипел Эшу, — ты всё так же прекрасна, почти, как моя матушка, богиня Йеманжа.
— Эшу, ты мне льстишь, ну куда мне до нее? — кокетливо улыбнулась красавица, потом уже серьёзно, добавила, — всё готово к проведению ритуала, можно начинать.
И только тут я заметил, что в подвале находятся ещё несколько человек, трое из них расположились у противоположной стены, перед каждым из них стоял пузатенький барабанчик, причём все барабанчики были разного размера. Тут находились ещё две женщины и высокий мужчина. В свод подвала упирался толстый разрисованный столб[4].
— Начинаем, — скомандовал Эшу.
Дальше я помню происходящее фрагментарно, в моём сознании отпечатались отдельные сцены, словно выхваченные из тьмы яркими вспышками.
Всё началось с нарастающего звука барабанов, каждый из которых выбивал свой ритмический рисунок, и звуки их, накладываясь друг на друга, сливались в гипнотический рокот. Голова начала кружиться, и я услышал голос красавицы мамбо, танцующей вокруг столба странный, дёрганый и рваный танец:
— О Эшу, открой дорогу для духов, чёрный петух приготовлен для них, пусть они придут и вкусят жертвенной крови.
— Да будет так, — проскрипел Эшу. Пламя свечей испуганно опало, будто придавленное звуками голоса этой могучей сущности, но потом вспыхнуло с новой силой.
Танец мамбо приковывал мой взгляд, я следил за изгибами её совершенного тела, а потому не заметил, как бохор[5] зарезал чёрного петуха и приготовил в гови[6] смесь из воды, кукурузной муки, жертвенной крови и крепкого рома. Он побрызгал этой смесью на небольшой алтарь, стоявший в дальнем от нас углу, а потом, встряхнув бутыль, дал нам по очереди отпить из неё. Что касается меня, то мне
И в какой-то момент я увидел себя, стоящего рядом и безотрывно глядящего на танец светловолосой мамбо. И тут перед моими глазами возник образ чёрной женщины, которую выше пояса обвивал толстый удав. Глаза её сверкали, словно два драгоценных камня. И она разговаривала со своим удавом, бормотала ему что-то ласковое, поглаживая копьевидную голову. А удав ей отвечал что-то. И было видно, что они прекрасно понимают друг друга.
А в следующее мгновение этот толстый змей обвивался уже вокруг меня, и я вел с ним беседу о чём-то. О чём именно мы с ним говорили, я не запомнил, но беседа эта так меня захватила, что я не заметил, что бохор подошёл ко мне и начал поливать меня какой-то пахнущей травами жидкостью, сопровождая это шипящими словами, которые загадочным образом переплетались с шипением удава. Потом моему духовному взору открылось то, что в этом подвале, в воздухе присутствуют многочисленные призрачные невесомые создания, которые вьются вокруг нас, порождая лёгкое покалывание в висках и в энергетической точке Сотни встреч, что расположена на самой макушке. Вдруг сознание моё утонуло в яркой световой вспышке. Оно объединилось с духом-ориша[7]. Моим ори[8], стал Эшу Опин. Аспект Эшу, прокладывающий дороги в иные миры.
И я поменялся. Я стал кем-то большим, нежели был до этого момента, моё сознание стало шире, я стал другим. И я вдруг понял, что моё имя теперь Эйнион. Это моё духовное имя, дарованное мне Эшу.
— Ну как, всё? — услышал я его усталый голос.
— Да, всё получилось, — слабо улыбнулась красавица мамбо, сидящая на полу, привалившись спиной к столбу.
— Спасибо тебе, Эолиндис, — Эшу потянулся во внутренний карман фрака, и извлёк свою флягу, приложился к ней, критически посмотрел на меня, потом отрицательно покачал головой, спрятал флягу обратно, улыбнулся и взмахнул своей шляпой. Мир перед моими глазами завертелся, и я, как в воронку, провалился в крепкий сон без сновидений.
[1] Хунган — мужчина — жрец Вуду
[2] Унси — помощница, адептка
[3] Мамбо — женщина — жрица Вуду.
[4] Ритуальный столб — Митан. По нему духи спускаются в мир живых.
[5] Колдун Вуду
[6] Ритуальная бутыль из глины
[7] Ориша — высшие духи.
[8] Голова, сознание — дух истинного «Я». При инициации адепта истинное «Я» адепта сливается с духом-покровителем, ориша. Который и становится ори адепта.
Глава 15.1 — Утро
Ануэн, всё-таки, умничка у меня. Она проснулась немного раньше, чем я, и успела сбагрить котиков под присмотр Бям. Так что, мы занимались друг другом без помех и оглядки на свидетелей, пусть даже и безмолвных. Излишне говорить, что времени на то, что бы насытиться друг другом ушло изрядно, да и сил было потрачено немало. И вот, когда разомлевшая, сыто улыбающаяся девушка устроилась у меня под боком, пришло время обсуждения, произошедшего во сне.
— Алейс, мне сегодня приснился забавный сон, — начала она.