Мастер живого оружия

Машуков Тимур

Меч с циркулярным лезвием вспорол брюхо и начал идти вперёд, словно акулий плавник, открывая путь своему хозяину.

Ящерица тут же пришла в себя и начала орать ещё сильнее от боли.

Сквозь рану проползли чёрные склизкие щупальца, раздвигая края в разные стороны. Они, словно домкрат, растягивали плоть древнего змея.

То, что вылезло из внутренностей Дайн, человека напоминало лишь своими очертаниями. Тёмный силуэт с горящими голубыми глазами. Сотни щупалец-рук, торчащих из загривка, напоминали своим видом гриву. А рога и защитные солнечные

очки намекали о божественном происхождении этой силы.

Потом сработало гравитационное поле, чуть не превратившее Дайнслейф в драконий блин. Кости начали хрустеть, мышцы — сплющиваться. Земля вдруг резко стала притягивать страшную тварь к себе, не давая той сбежать или хоть как-то спасти себя.

— П-р-р-ре-ре-ре-клони колено. — Прозвучал заикающийся голос Кира, словно плохая компьютерная звукозапись.

— Да пшёл ты! — Процедила сквозь зубы Дайнслейф.

Дракон последним усилием испустил импульс маны, убив всю рыбу, плескавшуюся в море.

Кир, инстинктивно почувствовав опасность, отпрыгнул в сторону моря. И теперь дракон и человек смотрели друг на друга с вызовом. В руках у одного был проклятый меч с магическим режущим лезвием, который не переставал жужжать в его руке. Вторая оборачивалась человеком, принимая свою лучшую боевую форму.

Теперь я мог воочию увидеть её настоящее тело. Она совершенно точно не была похожа на Блэйк. В ней гораздо больше было от ящерицы, чем от человека. Только лицо делало её относительно милой. Грудь, руки, промежность и ноги закрывал защитный слой чешуи. Длинный хвост с острым наконечником напоминал таковой у игуаны. Рога были совершенно другими и, казалось, росли из самого лба.

Её движение было сродни молнии. Потеряв в размере, она неимоверно прибавила в скорости. Прямой удар в лицо отправил меня в такой быстрый полёт, что я, словно плоский камень-лягушка, сделал пять отскоков от водной глади. После чего, благополучно затонул в море.

Драконша размяла руку и наконец смогла спокойно выдохнуть. Но вот уж чего она не ожидала, что я так быстро вернусь.

Я выскочил из волны, словно чёрт из табакерки, отвесив ей свой самый сильный апперкот. Она и сообразить-то ничего не успела, мгновенно улетев в скалу, которая отделяла пляж от остальной части острова.

Бах! Взрыв разнёс каменный хребет, вместе с самоуверенностью чешуйчатой падлы. Она лежала на месте падения, опираясь на камни.

— Это что сейчас было? — Спросила драконша, мотая головой.

Мой клинок опасно приблизился к её горлу.

— Преклони колено, тварь. И тогда, возможно, я тебя пощажу...

Мда уж, самоуверенности ей не занимать. Дракон смерти встала в полный рост, смотря на меня сверху вниз. Да, она была выше меня, где-то на полголовы, но это не мешало нам смотреть друг другу в глаза.

— Ты силён, Кир. Признаю, ещё ни один мастер так сильно меня не бил.

Смотря вверх, в её фиолетовые странные глаза, я не испытывал никаких чувств. Я вообще никаких эмоций не испытывал. В разных культурах это состояние называют по своему —

поток, зона активности, дзен. Называйте, как хотите, но сути это не меняет. Я был сосредоточен, как никогда, потому что моим противником был настоящий бессмертный дракон смерти.

Вот теперь начался тот самый бой не на жизнь, а на смерть. Наши силуэты смазались, а внутреннее время затормозило, потому что на такой скорости любая ошибка означала мгновенную смерть. Само пространство вокруг нас шло волнами от переизбытка маны, а удары строчили, как из пулемёта.

Что бы она не делала, как бы не атаковала, но достать меня так и не смогла. А в конечном итоге сама потеряла концентрацию и пропустила удар под собой. Я вогнал ей визжащее лезвие прямо в подмышку, перерубая сухожилия и плоть. Рогатая сука снова взревела, получая порцию невыносимой боли. Так и продолжился наш бой. Она постепенно выдыхалась, а я... ошибок не делал.

* * *

Спустя полчаса...

Чтобы сломить сопротивление драконши, мне пришлось схомутать её морду призрачными руками. Магия бездны, помноженная на чудовищную гравитацию, просто растоптала её силу воли. Какой смысл в бешеной регенерации, если ты раз за разом умираешь от удушья.

Испустив дух, наверное, раз в десятый, огромное чудовище сдалось и заплакало крокодиловыми слезами.

Я стоял у кончика её клюва и с безразличным видом наблюдал, как её лёгкие сокращаются под шкурой, отчаянно пытаясь сделать хотя бы один вздох.

Моя ступня опустилась на ороговевший клюв чудища.

— С-с-с-с-с-стоило оно того?

Мой вопрос остался без ответа.

* * *

Спустя час. Там же.

— Умоляю... хватит...

Дайнслейф. Именно так звали эту сволочь. И теперь она сидела на коленях, уткнувшись лбом в землю, умоляя меня пощадить её. Прекратить страдания.

— Я больше не вынесу... пожалуйста...

Никакого сожаления я по этому поводу не испытывал. Моё сострадание как будто кто-то выключил, поэтому и угрызений совести я не ощущал. Плевать на неё. Плевать на этот экзамен, да и вообще на весь этот тупой мирок. Пусть хоть всё в пламени сгорит, мне не жалко.

— Хорошо. Служи мне. — Я протянул ей руку. В бою я понял, что она — живое оружие, и этот факт никак не повлиял на моё решение.

Да кому я вру, я всегда был таким. Жадным до власти, до побед, до славы. В какую бы игру я не играл, мне всегда было мало. Мало лута, мало достижений, мало известности. Я всегда хотел большего. И теперь, здесь, я могу с лихвой утолить эту жажду.

Сказать по-честному, я хотел в назидание отодрать её, прямо здесь и сейчас. Вот только зрители (а они по любому должны были смотреть этот бой) явно бы не оценили такой ход с моей стороны. Всё же, я должен казаться добрым для всех.

Именно поэтому я пощадил Дайнслейф. Других причин не было.