Мастер
Шрифт:
— Но я Аватар. Хранитель гармонии, это моя… — Хотел было возразить Аанг, но я прервал его, впервые повысив на него голос:
— Да плевать, что ты Аватар. — Сказал я, в два движения встав и нависнув над не ожидавшим такого мальчишкой. — Для меня ты прежде всего Аанг, юный воздушный кочевник, которого я взялся обучать и сопровождать, пока он не достигнет своей цели. Спасения мира.
Наклонить голову и почти упереться в лоб оробевшего и побледневшего мальчишки.
— И главное слово тут юный. — Продолжил я, ткнув пальцем его в грудь, прямо в сердце. — Запомни, для меня ты в первую очередь ребенок, за которым я присматриваю.
— Глоть… — Невольно побледнев и сглотнув ставшей вязкой слюну ответил Аватар, едва заметно кивнув. — Да, мастер Шайнинг. Я все понял.
— Хорошо. — Ответил я, расслабив лицо и вернув на него былую мягкую и радушную улыбку. — Тогда бегите собираться и улетайте на север. Привал устройте на закате. Там я и догоню вас.
— Угу. — Кивнуло Золотое трио, направившись к загону, специально построенному местными для Аппы. Я же подошел к племяннице и приемному сыну и, положив ладони на головы, прошептал:
— Присмотрите за ними, пока меня не будет.
— Ты вернешься? — Спросила Тоф, подняв на меня свои белесые, слепые глаза. Да, они никогда не видела мира, но сейсмочувствительность полноценно заменила ей зрение.
— Сегодня же. — Ответил я, наклонившись и нежно поцеловав ее в лоб. — Клянусь.
А затем повернулся к Якону и прошептал ему на ухо:
— Береги ее, сын.
На что он лишь кивнул и, взяв Тоф за руку, пошёл за Аангом, Катарой и Соккой, не успевших далеко уйти.
— Вы готовы, мастер Джонг Джонг? — Спросил я, выпрямившись и повернувшись к стоявшему неподалёку огневику, тактично отошедшему назад.
— Конечно. — Кивнул он и мы направились на берег, на ту самую поляну, где проходил наш спарринг.
— Не слишком ли сильно вы их уберегаете, мастер Шайниг? — Спросил у меня мой визави пока мы были на середине пути. — Вы должны понимать, что им в любом случае предстоит сражаться. Такова их судьба.
— Что меня неимоверно злит. — Ответил я, невольно сжав заложенный назад руки. — Они дети, мастер Джонг Джонг. Невинные создания, которые не совершили ни одного плохого поступка. Они не заслужили той участи.
— Такова жизнь. Дети вссегда расплачиваются за грехи своих отцов. — Философски заметил старый солдат, устало вздохнув. — Это началось задолго до нас, задолго до начала Столетней войны.
— Но может на нас закончиться. — Возразил я, повернувшись в его сторону. — Как покоритель огня, вы лучше меня должны понимать, что ничто не вечно. Все возможно изменить. Проблема лишь в том, что решение находиться в наших руках. В руках обиженных на мир взрослых, подсознательно желавших «справедливости». Чтобы наши дети прошли через те же страдания и испытания, чтобы они ощутили нашу «боль».
На мгновения я остановился, замер на месте, глубоко вздохнул и выдохнул, успокаивая бушующий внутри меня пожар эмоций, а затем продолжил
— Такова наша природа. — Чтобы спустя считанные секунды возобновить прерванный монолог. — Мы ленивы, завистливы, горделивы, похотливы, жадны, ненасытны и склонны к приступам гнева. Эти качества давно загнали нас в рамки сотен отвратительных традиций и устоев, которые сначала ломали нас, а затем — наших детей.
— И вы надеетесь победить ее? — С хорошо слышимой усмешкой спросил Джонг Джонг, идущий рядом и склонивший голову так, чтобы его лица не было видно. — Одолеть человеческую природу?
— Как раз человеческую природу я трогать не собираюсь. — Ответил я, резко остановившись, ведь мы пришли на пляж и теперь оставалось только ждать прибытия кораблей Народа Огня. — Она есть квинтэссенция наших лучших качеств: созерцания, сопереживания и созидания. Того, что сделало человека одним из величайших созданий этого мира. А перечисленное мной это лишь побочный продукт смешения тех немногих черт, которые мы подчеркнули у животных, и нашей способности мыслить.
Конечно сказанное было очень кастрированной и урезанной версией моей внутренней философии, ведь я не мог заявить Джрнг Джонгу, человеку даже понятия не имевшему о Дарвине и теории эволюции, от том, что тот произошел от обезьяны и от нее же унаследовал ряд не самых полезных для человека качеств.
Например, и завить, и лень, и жадность, по моему мнению, шли из банального желания побыстрее захапать себе побольше ресурсов и как можно меньше из тратить. Банальная экономия энергии. Для зверя очень важный в выживании инстинкт, для человека — деградация и распад личности.
Меня бы просто не поняли, а то и посчитали за оскорбление, поэтому пришлось говорить весьма поверхностно, оставляя много белых пятен, но даже этого хватило, чтобы мой собеседник глубоко задумался.
Ненадолго установилась тишина. Джонг Джонг размышлял над моими словами, а я ускорял дыхание, разгоняя Чи в теле для предстоящего боя.
— Интересные у вас мысли… — Спустя пару минут сказал огневик, распрямившись и, судя по изменившемуся ритму дыхания, начал заниматься тем же, что и я. Готовиться к сражению. — Отказаться от всех пороков. Отринуть былые разногласия. Разорвать бесконечный цикл обид между родителями и детьми… До знакомства с вами, мастер Шайнинг, я бы посчитал это юношескими бреднями, но сейчас готов дать вам шанс. Вы же по этой причине во время нашего спарринга били только в конечности?
— Верно. — Кивнул я, начав медленно, по миллиметру в секунду, занимать основную стойку.
— Неприемственность насилия… — Тихо, едва слышно, произнес бывший адмирал, а затем, как только суда Народа Огня наконец преодолели последний поворот и стали видны, вдруг изменился в лице и сказал:
— Как насчет небольшого предложения?
— Какого? — Спросил я, удивившись и пересчитывая в уме все посланные по наши души катера.
«Три, четыре, пять… семь… девять» — Досчитал я, расслабив глаза, которые от излишнего прищура ощутимо закололи. — «Если память не изменяет, то в каждый помещается до 50 человек, а это значит что нам противостоит от трех до четырех сотен… Многовато»