Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней
Шрифт:
Воинствующее безбожие есть расплата за рабьи идеи о Боге.
Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.
«Добрые дела», которые совершаются не из любви к людям и не из заботы о них, а для спасения собственной души, совсем не добрые. Где нет любви, там нет и добра.
Догматизм
Евангелие есть учение о Христе, а не учение Христа.
Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.
Знание – принудительно, вера – свободна.
Идея адских мук превращает жизнь в судебный процесс, грозящий пожизненной каторгой. Эта идея обнаруживает самое мрачное подсознательное в человеке.
Индивидуализм всегда убивает личность и индивидуальность.
Когда не обладаешь мудростью, остается любить мудрость, т. е. быть философом.
Культура родилась из культа.
Миф о грехопадении есть миф о величии человека.
Могут по-своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.
Науки нет, есть только науки.
Не может быть классовой истины, но может быть классовая ложь.
Новый Завет не отменяет Ветхого Завета для ветхого еще человечества.
Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке.
Отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.
Почитание святых заслонило богообщение. Святой – больше, чем человек, поклоняющийся же святому – меньше, чем человек. Где же человек?
Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.
Революция есть догнивание старого режима. И нет спасения ни в том, что начало гнить, ни в том, что довершило гниение.
С
Самые самолюбивые люди – это люди, не любящие себя.
Свобода есть право на неравенство.
Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный.
Считать себя страшным грешником – такое же самомнение, как и считать себя святым.
Только те заслуживают ада, кто его выдумал.
Трудно понять и принять психологию благочестивых христиан, которые спокойно мирятся с тем, что окружающие их люди, иногда даже близкие им люди, будут в аду. Нельзя примириться с тем, что человек, с которым я пью чай, обречен на вечные адские муки. Нравственное сознание началось с Божьего вопроса: «Каин, где брат твой Авель?» Оно кончится другим Божьим вопросом: «Авель, где брат твой Каин?»
Угнетенные никогда не могут господствовать, ибо в момент господства они становятся угнетателями.
Утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос: как избежать окончательного их осуществления?
Христианство не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке.
Человек есть существо, недовольное самим собою и способное себя перестраивать.
Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко.
Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.
Этика есть не только суд над человеком, но и суд над Богом. Против Бога восстало не только зло, но и добро, неспособное примириться с самым фактом существования зла.
Тристан БЕРНАР
(1866–1947), французский писатель
В жизни можно полагаться только на себя самого. Да и то не советую.
В театре нет более незначительной фигуры, чем автор.
Высокий лентяй кажется еще ленивее.
Глупее оптимизма может быть только пессимизм.