Мастера американской фантастики
Шрифт:
Он прошел в спальню, где Стрэпп только что очнулся от припадка, как всегда, ничего не помня. Альчесте присел на край постели.
— Привет, старина Джонни.
— Привет, Фрэнки. — Стрэпп улыбнулся. — Что случилось после обезьяньих боев? Я был слегка под градусом.
— Ха, да ты просто набрался! — Альчесте хлопнул Стрэппа по плечу. — Старина, мне надо вернуться к работе. Ты же знаешь, у меня контракт — три фильма в год. Я вылетаю сегодня же.
— Слушай, пошли ты к черту эти
— Может быть, позже, Джонни. Сейчас я связан контрактом. Держи нос кверху, скоро увидимся!
— Держу, — тоскливо отозвался Стрэпп.
За порогом спальни, как сторожевой пес, ждал Фишер. Альчесте с отвращением посмотрел на него.
— В спорте я твердо усвоил одно правило, — медленно произнес он. — Все определяет последний раунд. Этот я вам проиграл, но он не последний.
И уже на выходе Альчесте сказал очень тихо, обращаясь к себе:
— Я хочу, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы все были счастливы. По-моему, каждый человек может быть счастлив, стоит только протянуть ему руку.
Вот почему у Фрэнка Альчесте было много друзей.
Итак, штат Стрэппа вернулся к своему занятию, увеличив нагрузку до двух Решений в неделю. Они знали, почему надо следить за Стрэппом. Они знали, почему надо сторониться Крюгеров. Их подопечный был несчастным, истеричным, почти сумасшедшим — пустяки! Сходная цена за один процент всего мира.
Но Фрэнк Альчесте придерживался иного мнения. Он посетил денебские лаборатории корпорации «Бракстон» и там имел беседу с неким Э. Т. А. Голандом, гением, открывшим новый метод создания жизни.
Эрнст Теодор Амадей Голанд был невысоким, толстеньким и очень бодрым человеком.
— Ну да, конечно! — вскричал он, когда наконец понял, чего от него хотят. — Прекрасная и правильная идея! Как я сам не догадался?.. Не вижу никаких трудностей. — Биохимик задумался. — Кроме денег.
— Вы можете воссоздать девушку, умершую десять лет назад?
— Нет ничего проще — если будут деньги.
— И она будет так же выглядеть? Так же поступать? Будет такой же?
— Да.
— Как вы это сделаете?
— А? Очень просто. Мы имеем два источника. Первый — Главный архив на Центавре. По запросу с приложением чека они высылают психическую матрицу. Я дам запрос.
— А я приложу чек. Второй?
— Второй: современная погребальная процедура… Девушка не кремирована?
— Нет.
— Ну и отлично. Из ее останков и психической матрицы мы воссоздадим личность по формуле: сигма равняется квадратному корню из минус… Словом, не вижу никаких трудностей, кроме денег.
— Я даю деньги, — сказал Фрэнк Альчесте. — Вы делаете остальное.
Во имя друга
Характерной чертой путешествия, ускользнувшей от его внимания, но переполошившей различные полицейские организации, была череда катастроф, следовавших за ним по пятам. Взрыв авиалайнера, уничтоживший корабль и ангары через полчаса после выгрузки пассажиров и багажа. Пожар в отеле через десять минут после выезда Альчесте. Авария пневмопоезда, на котором Альчесте в последнюю минуту решил не ехать. Несмотря на все это, он сумел доставить гроб к биохимику Голанду.
— Ах! — воскликнул Эрнст Теодор Амадей. — Прекрасное создание. Осталась сущая ерунда, если не считать денег.
Во имя друга Альчесте устроил отпуск Голанду, купил ему лабораторию и финансировал невероятно дорогую серию экспериментов. Во имя друга Альчесте тратил последние деньги и терпение, пока, наконец, через восемь месяцев не вышло из реанимационной камеры черноволосое, черноглазое, шелковокожее создание с длинными ногами и высоким бюстом, отзывавшееся на имя Сима Морган.
— Я услышала самолет, — сказала Сима, не подозревая, что говорит одиннадцать лет спустя. — Затем удар… Что случилось?
Альчесте был потрясен. До этого момента цель казалась далекой и нереальной. Теперь перед ним стояла, чуть склонив голову набок, живая очаровательная женщина. В ее речи звучала какая-то странность, почти шепелявость. Ее движения не были плавными и грациозными, как ожидал Альчесте, — она двигалась порывисто.
— Меня зовут Фрэнк Альчесте, — тихо произнес он и взял ее за плечи. — Я хочу, чтобы вы посмотрели на меня и решили, можно ли мне доверять.
Их взгляды встретились. Руки Альчесте задрожали, и он в панике выпустил ее плечи.
— Да, — сказала Сима. — Я могу вам доверять.
— Что бы я ни сказал, вы не должны сомневаться. Что бы я ни велел вам, вы должны выполнять.
— Почему?
— Во имя Джонни Стрэппа.
— С ним что-то случилось, — быстро проговорила она. — Что?
— Не с ним, Сима. С вами. Я объясню. Я собирался объяснить сейчас, но не могу. Отложим до завтра.
Ее уложили спать, и Альчесте остался наедине с собой. Денебские ночи мягкие и черные, как бархат, томные и нежные — или так показалось тогда Фрэнки.