Мастера исторической живописи
Шрифт:
Главная и единственная тема творчества замечательного русского художника Аркадия Пластова — приволж-ское село и его обитатели, их трудовые будни и праздники, родная русская природа, с детства хорошо знакомая мастеру, выросшему в средней полосе России. Радости народные в мирное время и невзгоды в военное лихолетье нашли отражение в картинах Пластова. Художник не писал кровавых сражений и несгибаемых воинов-героев, для него история — это простой человек, его страдания и надежды.
Аркадий Александрович Пластов родился в 1893 году в селе Прислонихе Симбирской губернии. Его дед и отец были художниками-иконописцами. У них мальчик и получил свои первые уроки живописного
В 1912 году Пластов впервые приехал в Москву. Его поразила величественная красота старинных церквей, а также собрание шедевров, которые молодой художник увидел в Третьяковской галерее. К сожалению, он не смог выдержать экзамена при поступлении в Московское училище живописи, ваяния и зодчества и стал вольнослушателем в скульптурной студии Строгановского училища. Здесь Пластов занимался у художника Ф. Ф. Федоровского и спустя два года все-таки поступил на скульптурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Учителями Пластова были такие известные мастера, как скульптор С. М. Волнухин, живописцы А. М. Васнецов, П. Д. Корин, А. Е. Архипов, Л. О. Пастернак.
А. А. Пластов. «Фашист пролетел», 1942, Третьяковская галерея, Москва
В революционном 1917 году Пластов оставил Москву и вернулся в родное село. Он принимал участие в работе сельского совета, комитета бедноты, а также трудился на поле, выполняя обычную работу деревенского жителя: пахал, сеял, косил. Такое глубокое знакомство с крестьянским трудом в дальнейшем помогло художнику очень точно и умело изображать его на своих полотнах.
В 1925 году Пластов вновь приехал в Москву, где увлеченно занимался созданием плакатов с сельскохозяйственной тематикой. Летом он всегда отправлялся в Прислониху на этюды. В 1931 году в деревне случился большой пожар, который не обошел и дом художника, уничтожив все его творения.
Чтобы восполнить утраченное, Пластов целиком отдался работе, создавая новые рисунки и этюды. В 1935 году живописец показал на выставке в Москве несколько своих станковых картин, посвященных жизни села: «Сенокос», «Колхозная конюшня», «Стрижка овец». Через два года зрители увидели большое полотно Пластова «Колхозный праздник» (1937), которому предшествовало множество рисунков, эскизов, а также около двухсот этюдов.
Главный интерес для художника всегда представлял человек, чья жизнь протекает в гармонии с окружающей природой. Восхищение силой и красотой молодых солдат ощущается в композиции «Купание коней» (1938, Русский музей, Санкт-Петербург).
С началом Великой Отечественной войны в творчестве Пластова зазвучали иные, не свойственные ему ранее трагические ноты. В 1941 году появилось полотно «Немцы идут. Июнь 1941 года» («Подсолнухи», Художественный музей, Тула), пронизанное мрачным ощущением надвигающейся беды.
А. А. Пластов «Жатва», 1945, Третьяковская галерея, Москва
А. А. Пластов.
Одной из самых известных работ этого периода стала картина «Фашист пролетел» (1942, Третьяковская галерея, Москва). Пролетевший фашист-ский самолет сразил пулеметной очередью крестьянского мальчика, пасшего колхозное стадо на опушке леса. Тоскливо воет собака, сидящая возле убитого хозяина. Ветер гнет тонкие березки, ветви которых покрыты золотистой листвой. Мрачное серое небо нависло над зеленеющими полями озимых. Печальный осенний пейзаж, написанный в сдержанной цветовой гамме, подчеркивает глубину разыгравшейся страшной трагедии. Картина появилась на выставке «Великая Отечественная война» в том же 1942 году. Зрители, увидевшие полотно, не могли сдержать слез.
Хотя о грозных событиях истории, казалось бы, ничто не напоминает в картинах Пластова «Жатва» и «Сенокос» (обе — 1945, Третьяковская галерея, Москва), эти глубоко символичные полотна также посвящены Великой Отечественной. В «Жатве» художник показал отдыхающих жнецов — старика-крестьянина и двух детей. В каждой детали картины видны приметы сурового военного времени. В деревне, где не осталось здоровых молодых мужчин, все тяготы крестьянского труда легли на плечи стариков, женщин и детей. Усталый старик и хрупкие дети едят свой скудный обед, а вокруг них простираются бескрайние поля сжатого хлеба. В картине нет ощущения радости труда, что свойственно довоенным работам Пластова. Вся природа погружена в печаль, веет тревогой от низкого серого неба. Совсем другим, оптимистическим, настроением проникнута картина «Сенокос». В свежих и сочных красках, которыми написаны листья на березах, яркие цветы, зеленые ели на опушке леса, в легких и сильных движениях косарей чувствуется радость и счастье, надежда на новую жизнь без войны. Позднее художник вспоминал: «Я, когда писал эту картину, все думал: ну теперь радуйся, брат, радуйся каждому листочку, радуйся — смерть кончилась, началась жизнь».
Полотна «Фашист пролетел», «Жатва» и «Сенокос», вошедшие в историко-художественную эпопею, поставили Пластова в один ряд с самыми знаменитыми русскими художниками — мастерами исторической живописи. Все три картины были удостоены в 1946 году Государственной премии.
А. А. Пластов. «Суд Пугачева». Иллюстрация к повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка», 1948–1960
После окончания войны Пластов по-прежнему создавал произведения, посвященные жизни родной деревни («Колхозный ток», 1949, Музей русского искусства, Киев; «Ужин трактористов», 1951, Художественный музей, Иркутск; «Родник», 1952, Картинная галерея Армении, Ереван). Мастер написал целую галерею портретов своих современников — простых сельских тружеников, детей и взрослых.
Картины этого периода стали более лиричными, краски — светлыми и прозрачными, что позволило зрителю почувствовать радость, величайшее наслаждение от общения с природой. В наследии Пластова множество графических работ. С большим мастерством выполнены иллюстрации к произведениям А. П. Чехова, А. С. Пушкина и других писателей. Замечательны рисунки к «Капитанской дочке» А. С. Пушкина, тонко передающие художественное своеобразие повести и дух эпохи, показанной писателем.