Мастера кругов. Тетралогия
Шрифт:
Альдебрей встал в стойку и его меч наполнился всей силой, что у него была. Аренлэйк замер, увидев всю решительность брата, поэтому, недолго думая он поступил так же. Его мечи были воткнуты в землю, стоя по бокам от него, он не спеша обхватил рукоятки, после чего сжал их покрепче, готовясь ринуться вперед в любой момент.
Они резко сорвались с места, летя навстречу друг другу. Альдебрей взмахом меча выпустил дугу энергии, Аренлэйк упал, проскользив остаток пути. Лжепринц схватил меч двумя руками и, подпрыгнув, собрался нанести мощный удар сверху, его брат поднял левую
«Прости Аренлэйк, но тебе не следовало приходить сюда, не став сильнее меня», - с горечью произнес Альдебрей в своей голове.
«Нет, это тебе не следовало приходить сюда, сделав меня тем, кто я есть».
Спектакль одного люмитанца. Часть 3
Альдебрей почувствовал, как клинок в его теле зашевелился и дернулся влево, разрубив от печени до левого бока. Он рухнул на землю, не веря, что такое возможно, и не потому, что проиграл, а потому, насколько невероятно выживание его брата. Аренлэйк резким взмахом скинул кровь лжепринца с меча, а затем воткнул оба клинка в землю.
– Аренлэйк, подойди ко мне, - слабо произнес Альдебрей, лежа на животе.
– Что, решил исповедаться мне перед смертью? – Аренлэйк повернулся, смотря на умирающего брата.
– Кхе, да, что-то в этом духе. Ну же, быстрее, или, правда, для тебя пустой звук?
Аренлэйк нехотя подошел к Альдебрею и присел на корточки по его просьбе.
– Укрой нас звуконепроницаемым барьером, не хочу, чтобы кто-то слышал.
– Ты ведь знаешь, что большинство из нас умеют читать по губам?
– Ничего, они поймут, главное, чтобы остальные не знали, - Альдебрей с трудом перевернулся на спину, тратя последние остатки сил для своей кульминации.
Посчитав Аренлэйка победителем, луч попытался перенести их на стадион, но тот укрыл их барьером и телепорт не сработал.
– Что за дела, совсем не дают поговорить, да еще и эти мастера, неужели нельзя было не учить языки жестов и прочее?
– Ты же сам их учил, знаешь ведь, что от такой долгой жизни чего только не выучишь.
Альдебрей слабо улыбнулся.
– Так о чем ты хотел поговорить, хочешь умолять меня не устраивать бойню в Люмитании?
– К черту Люмитанию, к черту моего отца и всех остальных, за пару минут до смерти все это абсолютно не имеет значения и кажется мне, таким мелочным. У меня осталось лишь одно дело и, выполнив его, я, наконец, смогу уйти.
Аренлэйк внимательно слушал, что же хочет сказать ему умирающий, он решил не перебивать его почем зря, так как времени у того оставалось все меньше и меньше.
– Можешь думать, что хочешь, Аренлэйк, но в тот день у меня и правда, не было других вариантов, как заставить тебя убежать. Ты же ведь всегда был упертым, как осел, разве
– Снова старая пластинка… Почему ты не побежал со мной? Неужели нельзя было сказать как-то иначе?
– Аренлэйк, мне было четырнадцать, я итак разрывался между любви к тебе и моему отцу, а до твоей смерти оставалось чуть больше минуты, каких хитрых ходов ты ожидал от меня?
Аренлэйк склонил голову, понимая, что брат прав, как бы не было печально это признавать.
– Я подыхаю, мне не зачем снова играться с тобой, выдумывая небылицы, зато для того, чтобы раскаяться, лучше момента и не придумаешь, - Альдебрей поднял руку, и Аренлэйк подхватил ее, крепко сжав холодеющую ладонь.
– Почему ты не признался мне в этом раньше, зачем продолжал играть свою роль?
– Потому что я все еще не могу разорваться между тобой и отцом, какой бы ужасный поступок он не совершил, так уж вышло, что я люблю его, но и тебя тоже. Это был переломный момент, Аренлэйк, я хотел узнать, стал ли мой брат достаточно сильным, чтобы бросить вызов этому миру, и ты стал. Я до последнего играл роль любимого наследника, но в конце раскрыл вторую истину.
Альдебрей рассеял свой нагрудник, а затем порвал рубаху в том месте, где были его отметины, символизирующие его великие победы над сильными мастерами.
– Посмотри, Аренлэйк, здесь двадцать отметин, каждая из них была сделана мною ровно раз в сто лет.
– Две тысячи лет, ты хочешь сказать?
– Да, вижу, до тебя дошло. Каждые сто лет я напоминал себе о том, что сделал с тобой, рискуя собой ради того, чтобы сделать мир чуточку лучше, возможно, так я хотел хоть немного покормить свою совесть. Все эти мастера были мразями, которые пользуясь своей мощью творили ужасные вещи, даже клинок Делдаркии, который должен был участвовать, сдох не добравшись до сюда. Эта тварь торговала детьми, продавая их на любые нужды, будь-то секс-рабство или на органы, я вдоволь потешился над ним. Две тысячи лет, Аренлэйк, все это ради тебя и моего раскаяния перед тобой.
– Альдебрей, какой же ты дурак, почему ты не мог умереть спокойно, дав мне и дальше ненавидеть тебя?! Почему ты заставляешь меня сожалеть о том, что я убил тебя и все это время ненавидел не того?!
– Потому что, как я и сказал, логический финал этой истории – это то место, где я пронзаю твое черное сердце, побеждая тебя, кхе-кхе, и я победил, чувствую, как ты оттаиваешь, как сердце твое снова становится красным.
Аренлэйк крепче сжал ладонь Альдебрея, его рука начала дрожать.
– Эй, а что ты сказал Теральдру, тогда, шепнул на ухо, мне все было любопытно…
– Перед смертью, когда он уже не мог говорить, то телепатически передал, что как только смерть настигнет и меня, он будет стоять подле Созидателя и судить меня вместе с ним.
– Тупые фанатики, как всегда в своем репертуаре. А ты что?
– А я шепнул ему, что Созидатель не разговаривает с едой.
Альдебрей немного замер, а потом громко засмеялся из последних сил, постоянно кашляя.
– Это самая лучшая шутка, что я слышал.