Мастера кругов. Тетралогия
Шрифт:
– Мы не можем так поступить, не можем бросить человечество на погибель, -Изабелла печально опустила взгляд.
– Да что нам это человечество? У них есть защитники, мы ничего им не должны, люди слабы, от них одни беды…
– Но ты ведь тоже человек, как и я.
– Нет, мы куда лучше, совершенней, нас нельзя назвать людьми.
– Мы просто те, кому повезло родится с сильной душой, вот и все, но мы совершаем те же ошибки, что и все люди. Взять, например, меня, я мстительная и властная, ты и сам видел, что я делала с мужчинами, -
– Нет, не говори так, ты самая прекрасная девушка из всех. Прошу, полетели со мной, и тогда мы будем любить друг друга вечно, вдали от посторонних глаз, дурацкой войны и всех этих обязательств, - продолжал уговаривать Юлиан.
– Я итак буду любить тебя вечно, даже если умру, – Изабелла поцеловала его и приподнялась, прикрывая свои груди одеялом, вложив свои ступни в теплые, мягкие тапочки на полу. Её прекрасная спина была открыта. Юлиан положил свою левую руку на изгиб её талии, а другой рукой обнял за плечо, при этом нежно поцеловав в шею.
– Я не допущу этого, - сказал он, продолжая целовать её вдоль шеи.
– Тогда тебе придется остаться со мной, здесь, и бороться за тех, кого ты так ненавидишь, - сказала Изабелла, томно вздыхая и тая от прикосновений его губ. По коже сильной и властной женщины, прошли самые обыкновенные человеческие мурашки.
– Я буду бороться не за них, а за тебя.
Изабелла повернулась к Юлиану и еще раз взглянула в его выразительные глаза.
– Пойми, Юлиан, для меня и Кристины, это не просто война, это дело чести. Тебе ли не знать, что с нами сделали?
– Прошу, не вспоминай об этом…
– А я и не вспоминаю… Чтобы что-то вспомнить, нужно это что-то забыть, но я не забываю, каждый день эта картина встает перед моими глазами… - с грустью в глазах сказала Изабелла.
– Если бы я был в тот момент рядом, то… - разозлился Юлиан, но любимая тут же успокоила его, приложив свой указательный палец к его губам, чтобы тот замолчал.
– Но тебя не было, ты еще даже не родился, – наконец улыбнулась она, но лишь на мгновение и её взгляд снова захватила тоска. – Когда… когда эти сволочи, снова и снова насиловали меня и Кристину, никто не заступился за нас. С тех пор, мы поклялись, что всегда будем заступаться за слабых и за тех, кто нуждается в нас. Мы не отступим даже перед лицом смерти.
Юлиан взял её за руку, палец которой был у его губ. Он повернул её ладонь и поцеловал, прижав посильнее к своим губам.
– Тогда, я закрою тебя своим телом, от её взгляда, – утешающе сказал тот. Юлиан был готов на все ради своей Изабеллы и ни одна армия не могла заставить отступить его, бросив свою любовь.
Линтранд сидел в гордом одиночестве за своим столом. Тусклая настольная лампа слегка освещала его лицо, предавая ему еще более задумчивый и таинственный вид. Он тяжело вздохнул и связался с Авгултом. Центральная часть стола поднялась вверх и преобразилась в монитор.
– Здравствуй, Авгулт, - произнес тот, едва император появился на экране.
– Рад тебя
– Оставим любезности, Авгулт, я прекрасно знаю о том, что вы хотите использовать нас, как мясной щит.
Авгулт тут же изменился в лице.
– Тогда почему ты не расскажешь об этом своему народу?
– злобно ответил тот.
– Да брось, это не выгодно ни людям ни илкарцем, но, у меня к тебе есть предложение.
– И отказаться, я так думаю, не могу? – Авгулт улыбнулся, манипуляции Линтранда его очень забавляли.
– Любой может отказаться, но вот, сможет ли он выдержать последствия своего отказа… - ехидно сказал Линтранд.
– Чего ты хочешь? – коротко ответил Авгулт.
– Убежища.
– Убежища? Если б у нас было такое, думаешь мы стали бы выходить на открытый бой? – сказал Авгулт с таким тоном будто Линтранд спятил.
– Я не прошу убежища для всех людей, только для четырех. Для того человека, который запишется на турнир и для трех его спутников. Вы должны будете приютить их у себя на корабле, дать необходимые им данные и ресурсы, а также доставить на место проведения турнира.
– И что мне с этого будет? – спросил тот.
– Я промолчу о вашей затее, и вы понесете меньше потерь. До начала турнира мы точно продержимся. Вопрос лишь в том, кто понесет больше потерь.
Авгулт задумался. Ещё не успев дать ответ словом, он довольно покивал головой и улыбнулся.
– Мм, хорошо, я согласен. Мой народ перенес уже достаточно смертей, главный удар вы примите на себя. Конец связи.
Император исчез с экранов, оставив Линтранда раздумывать над правильностью своих действий. Тот тяжело вздохнул и залпом выпил бутылку илуниевого виски. Линтранд презирал себя за свои манипуляции, ненавидел всей своей душой того, кем он стал под давлением этой непосильной ответственности.
– Простите меня, простите… - шепотом произнес он, закрыв глаза и едва сдерживая слёз.
Глава 24. Тысяча сияний
Мы пустимся с тобою в пляс
и смерть не остановит нас.
Ведь, испустив последний вздох,
моя душа станцует вновь,
свободная на век от тела
ей больше не страшна потеря.
С тобою мы закружимся, в танце удалом,
может быть и пьяными, а может нагишом.
Смерти лишь останется, только подождать,
когда закончим мы с тобой под вистл танцевать.
Посмотри она устала, нас с тобою ждать.
Наши души вечно, могут танцевать.
Ильмарион напевал эту песню под забористые похлопыванья, мелодию, состоящую из народных ирландских музыкальных инструментов и топанья ногами. Люди кружились в танце на всех пяти этажах «Пивной общины». Такие слова никого страшили, мужчины перестали бояться предстоящего сражения. Смерть начинала казаться им не больше, чем забавой, чем-то, чего не стоит бояться. Ильмарион прекрасно знал, что музыка, лучше всего дергает за нужные струны души.