Мастера острых сюжетов
Шрифт:
— Так должен поступать любой руководитель, — торжественно заявил он. — Некомпетентность его подчиненных не должна выходить за пределы его кабинета. Только таким путем можно обеспечить нормальное течение общественной жизни. Теперь к делу.
Мередит вкратце обрисовал суть дела Лексмана.
— Видите ли, обвинение, предъявленное ему, очень серьезно. Он взял деньги в долг. У покойного найдено письменное обязательство, подписанное Лексманом. Зачем он его носил в кармане? Пока не ясно. Тем не менее я не уверен, что суд серьезно воспримет версию, предлагаемую обвиняемым. Единственное, что сможет ему помочь — револьвер грека, который мы должны найти. И вы займетесь этим
Прежде чем уйти, Мередит решил поговорить с Грейс. Темные круги под глазами говорили о бессонной ночи, которую ей пришлось провести. Грейс была очень бледна, но на удивление спокойна. Проводив Мередита в зал, она плотно закрыла дверь и сказала:
— Я должна кое-что рассказать вам.
— Это кое-что относится к мистеру Каре, не так ли? — спросил полицейский.
— Откуда вы знаете? — испуганно спросила Грейс.
— Я еще ничего не знаю, — ответил тот.
Ему, конечно, хотелось блеснуть своей интуицией перед молодой женщиной, но, понимая, какие страдания обрушились на нес, он сдержал свой порыв.
— Я действительно ничего не знаю, но вот догадываюсь о многом.
Исходя из сложности момента, комиссар не мог сказать ничего более, но и этого было достаточно, поскольку он не солгал ни на йоту.
— Во-первых, — начала Грейс без вступления, — я должна сказать вам, что мистер Кара делал мне предложение. С тех пор по причинам, о которых я скажу далее, я его смертельно боюсь.
Она рассказала, как они познакомились в Салониках, о необузданном нраве Кары, о попытке похищения…
— Джон знает об этом? — спросил Мередит.
Грейс мотнула головой.
— Теперь я сожалею, что не рассказала ему об этом. Боже, я обязана была это сделать, — она заломила руки в приступе скорби и горького раскаяния.
Мередит смотрел на нее с сочувствием.
— Обсуждал ли когда-либо мистер Кара с вами финансовые дела вашего мужа? — спросил он.
— Никогда.
— Как Джон познакомился с Вассаларо?
— Об этом могу рассказать. Мы впервые встретились с Карой в Англии, когда отдыхали в Баббакомбе. Практически это было продолжением медового месяца. Мистер Кара остановился в том же отеле, что и мы. Я думаю, Вассаларо, как и он, бывал там и ранее, во всяком случае, они знали друг друга. Мистер Кара представил его моему мужу, а что было дальше, вы уже знаете. Скажите, я могу что-нибудь сделать для Джона?
Комиссар сокрушенно вздохнул.
— Если вы даже и расскажете на суде эту историю, это ему вряд ли поможет. Боюсь, вам не удастся доказать связь поступков Кары с убийством. Оставьте это дело мне.
Мередит протянул Грейс руку и по тому, как она ее сжала, понял, что он — единственная ее надежда. В это мгновение комиссар ощутил необычный прилив мужества и решил сделать все, что в его силах, ради победы справедливости в этом запутанном деле.
Мэнсус ожидал его в машине. Через несколько минут они уже были на месте трагедии. Несколько случайных прохожих с опечаленными лицами молча смотрели на дорогу, где совсем недавно лежало тело убитого. Возле них переступал с ноги на ногу дежурный полицейский. На него была возложена неприятная обязанность — не подпускать жителей деревушки к месту преступления ближе чем на положенное расстояние. Улицы здесь пересекались почти под прямым углом. Рядом с перекрестком обочина была размыта, и в сильный дождь поток воды устремлялся на небольшую лужайку, где паслись коровы, принадлежавшие местному фермеру-молочнику. Промоину давно собирались заделать, но, очевидно, у местных властей так и не дошли до этого руки. В данный момент именно промоина и представляла особый интерес для Т.Х.
— Вот он, — внезапно услышал Мередит голос Мэнсуса. Инспектор разогнулся и протянул ему руку. На раскрытой ладони лежал револьверный патрон.
Комиссар отметил место находки, воткнув в набухшую землю свою трость, и оба детектива продолжили осмотр местности.
— Боюсь, больше мы ничего не найдем, — нахмурившись, произнес Мередит через полчаса безуспешного поиска. — Послушайте, Мэнсус, давайте пораскинем мозгами. Я уверен, здесь были трое — ростовщик, Лексман и свидетель. Предположим, третий был заинтересован именно в таком развитии событий, но хотел остаться незамеченным. Если сценарий трагедии разработал он, а я думаю, что именно так оно и было, он должен был выбрать для наблюдения именно это место — за стеной кустарника. Отсюда он мог видеть все, оставаясь невидимым для остальных.
Мэнсус задумался и после продолжительной паузы заметил:
— С таким же успехом он мог стоять и по другую сторону дороги — там такой же кустарник.
Мередит ухмыльнулся.
— С вами приятно иметь дело, Мэнсус. Согласен. Запомните этот знаменательный день — сегодня ход ваших рассуждений совпадает с моим.
Мэнсус криво улыбнулся.
— Конечно, если бы они сами выбирали место встречи, вряд ли бы они остановились на этом перекрестке, — продолжал комиссар. — Скорее всего, тот, который все это задумал, и выбрал его именно потому, что оно легко просматривается с обеих сторон. Естественно, он не пробирался на свой наблюдательный пост по шоссе, на виду у поджидавшего Лексмана. Можно предположить, что неподалеку отсюда есть съезд на грунтовую дорогу, по которой он и прошел сюда. Стало быть, где-то между точкой, где он сошел с шоссе, и местом, где мы находимся, должен быть окурок сигары.
— Сигары? — с изумлением спросил Мэнсус.
— Да, сигары, — повторил Мередит, — которую он курил до последнего мгновения.
— Он мог швырнуть окурок на дорогу, — сказал Мэнсус.
— Не сбивайте меня с мысли, пожалуйста, — отрезал Мередит и направился вдоль шоссе. Через сто ярдов они подошли к съезду. Пройдя еще немного, комиссар нашел то, что искал. На земле лежал набухший от влаги окурок сигары. Мередит осторожно поднял его.
— Насколько я могу судить, сигара из дорогих, — заметил он, — у курильщика в кармане есть машинка для обрезания и мундштук.
Они направились дальше, прошли к следующему перекрестку. Слева осталась Истбурн-роуд, справа шла колея железной дороги Льюис — Истбурн. Дождь уничтожил практически все следы, но от внимания комиссара не ускользнул едва заметный отпечаток автомобильного колеса.
— Здесь он свернул и сдал назад, — сказал Мередит. Он пересек дорогу, наклонился и, подозвав Мэнсуса, показал пальцем на жирное пятно на земле. — А здесь он стоял. — Не разгибаясь, на полусогнутых ногах комиссар двинулся вперед.
— Вот они, спички, которыми пользовался шофер. Одна, две, три, четыре, пять, шесть. Предположим, со скидкой на погоду, две спички на одну сигарету. Получается, он выкурил три сигареты. А вот и окурок, Мэнсус. “Голд флейк”. При нормальной погоде эта сигарета сгорает за двенадцать минут, при ветреной — за восемь. Значит, машина здесь находилась в течение двадцати четырех минут. Что вы на это скажете, Мэнсус?
— Все довольно логично. Конечно, если это та машина, которую вы ищете, — спокойно заметил инспектор.