Мастера старости: Ценность долголетия на практических примерах

Смит Николас

Если кто-то хочет получить ободряющий урок на тему пребывания в упряжке, он может найти его в жизни профессора Теодора Моммзена, который умер в Германии в ноябре 1903 года. Он был одним из величайших историков Эоме, а также одним из самых выдающихся ученых своего времени. Ростом он был незначителен, и его тело было удивительно изможденным, его вес едва превышал ста фунтов (примечание переводчика: 45 килограммов). Его физическое состояние казалось настолько слабым, что можно было бы разумно предположить, что с годами профессор Моммзен не мог устоять перед искушением отложить тяжелую работу, сопровождавшую жизнь великого ученого и покоиться на почестях, которые он уже завоевал. Но маленький старичок, чей голос был полон сладости, а смех весел, как у шестнадцатилетней

девушки, не смог бы так закрыть свою жизнь. Если бы он прожил на тридцать дней дольше, то отпраздновал бы свой восемьдесят шестой день рождения и в своей работе последнего года он проявил энергию и умственную силу человека среднего возраста.

Чтобы показать, как профессор Моммзен умел тянуть упряжь в последние годы своей жизни, лондонская газета «Телеграф» сообщает, что, когда ему было шестьдесят лет, он потерял всю свою библиотеку во время пожара в своей резиденции в Шарлоттенбурге. Многие друзья опасались, что удар будет для него слишком сильным. Ни капельки! Через короткое время к нему вернулось бодрое настроение, огромная энергия характера, помогавшая ему преодолевать все препятствия и больше, чем когда-либо, он казался воплощением слов Гете: «Когда человек стар, он должен делать больше, чем когда он молод».

Миссис Ханну Б. Хамфри из Варшавы, штат Нью-Йорк, кажется, никогда не беспокоила мысль о том, что, когда она состарится, она станет дряхлой и бесполезной. В 1902 году, в возрасте девяноста пяти лет, она была активной участницей женского клуба. Она понимала философию жизни. Эмерсон говорит: «Высшая награда жизни, венец судьбы человека – это родиться с предубеждением к какому-либо занятию, которое приведет его к работе и счастью». Миссис Хамфри завоевала эту высокую награду жизни. Когда до столетнего юбилея осталось несколько лет, она не только занималась многими домашними делами, но и в искусстве вышивки считала себя равной любой молодой женщине в Варшаве, а ее образцы, выставляемые на ярмарках, не переставали занимать первые места.

Всего несколько дней назад я прочитал интересную историю из жизни господина Джорджа Айвза из Фредонии, штат Нью-Йорк. В тот день, когда ему исполнилось сто лет, друзья пришли к нему домой, чтобы поздравить его с достижением столь преклонного возраста. Они ожидали найти его в своем доме, удобно устроившись в мягком кресле и терпеливо ожидающего последнего вызова. Но его там не было. Экономка сказала им, что старый джентльмен был в поле, следуя за бороной! Господин Айвз не верит в «античную мораль», согласно которой, когда человеку семьдесят лет или больше, «ему пора отложить в сторону вещи настоящей жизни и подготовить свою душу к следующей». Он сказал своим посетителям, что не видит причин, по которым он должен прекращать работу, потому что ему сто лет.

Как не состариться в том смысле, что человек должен справиться со склонностью позволять своему уму и телу «провисать вниз», – это одна из величайших проблем, с которыми сталкиваются люди преклонных лет. Завоевать «высокую награду жизни» – значит до конца продолжать активно заниматься каким-нибудь полезным делом. Это не просто сантименты, а практический вопрос. Почти все пожилые люди имеют возможность иметь достаточное здоровье, хороший нрав и заниматься какой-нибудь полезной работой, какой бы скромной она ни была. Есть большой смысл в высказывании одного французского философа о том, что человек должен продолжать свою работу, как бы бессмертным, даже если он знает, что завтра наступит его смерть. А другой моралист выдвинул лейтмотив принципа, который должен управлять каждой жизнью: «Человек, который на тонущем корабле не принимает таблетки в назначенный момент и не заводит часы, не обладает мужественными качествами».

Миссис Ханна В. Труэкс из Канеадеи, штат Нью-Йорк, имеет счастливое представление о долге старости. В октябре 1904 года она отпраздновала свой девяносто шестой день рождения и в этот день закончила лоскутное одеяло, состоящее из девятисот семидесяти пяти частей. А за прошлый год она сшила шесть таких одеял, которые занимали ее руки и ум. То, что миссис Труэкс живет с определенной целью, делает ее идеальным типом пожилой джентльменки.

Есть много прекрасных примеров, подтверждающих своевременное предположение Джулиана Готорна о сопротивлении тяготения

души и тела. У большинства пожилых мужчин и женщин есть шанс сделать свои последние годы лучезарными и полезными, если они не являются хроническими жертвами порочной идеи о том, что старость – это состояние, которого следует бояться. Полноценное пережевывание здоровой пищи, физические упражнения, свежий воздух, веселый темперамент и хорошее время суток – это высококлассные врачи. Они редко перестают обновлять жизнь и энергию. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как достопочтенный Престон Х. Лесли, выступая в Верховном суде штата Монтана, случайно заметил, что он вступает в шестьдесят четвертый год своей адвокатской практики. Ему было тогда восемьдесят пять лет и он казался таким же бдительным и активным, как и многие адвокаты намного моложе. В давние годы он был губернатором Кентукки. Он также был территориальным губернатором Монтаны и, наконец, окружным прокурором Соединенных Штатов. Он овладел искусством отгонять судьбу, которая часто постигает людей семидесяти или восьмидесяти лет.

До настоящего времени старейшим и одним из самых надежных смотрителей маяка в Соединенных Штатах является маленькая, хрупкая женщина восьмидесяти лет. Ее зовут Гарриет Э. Колфакс, она когда-то была двоюродной сестрой Скайлера Колфакса – спикер Палаты представителей в Вашингтоне и вице-президент во время первого срока генерала Гранта. В течение сорока трех лет эта хрупкая, но активная и уверенная в себе женщина поддерживала горящий свет гавани в Мичиган-Сити, штат Индиана. Ее сила, в значительной мере, была ограничена. Но в болезни, в зимние бури, в самые темные ночи она всегда ставила на место «пылающего путеводителя двух поколений мореплавателей». Она любит свою работу за то хорошее, что в ней есть, а также за то, что она дает ей возможность проводить большую часть дня на свежем воздухе. Летом 1904 года мисс Колфакс сказала, что она все еще в состоянии выполнять свою работу и не хочет ее бросать. Но правительство решило воздвигнуть новый маяк далеко в море, с которым может справиться только сильный человек. И большой старомодный фонарь, за которым она ухаживала в течение сорока трех лет и на который надеялись многие моряки во время многих штормов, скоро погаснет навсегда.

Есть старая поговорка, что молодость, как и Царство Небесное, в сердце. Это прекрасное чувство ярко выражено в карьере покойного господина Джона Маккоя из Индепенденса, штат Миссури. Его племянник, Ев. Джон Маккой из Эпплтона, штат Висконсин, пишет мне, что его дядя занимался банковским делом и жил идеальной жизнью. Он не только оставался в упряжке, но и обладал счастливой способностью сохранять свою молодость всю жизнь. Одним из принципов его жизни был забыть о себе и поддерживать связь с молодежью. Когда в 1904 году, в возрасте восьмидесяти восьми лет, господин Маккой оставил свои жизненные заботы, он установил несравненный рекорд, руководя одной и той же пресвитерианской воскресной школой в течение пятидесяти шести лет подряд.

В «Сонете Мильтона к Сирике Скиннер» есть такие слова:

«Но я не спорю с рукой и волей Неба, не теряю ни капли сердца и надежды, а продолжаю идти вперед».

Эти строки представляют собой текст, по которому можно было бы произнести много хороших проповедей о том, как натянуть упряжь против физической слабости, а также старости. Герберт Спенсер умер в декабре 1903 года в возрасте восьмидесяти трех лет. Действительно, он был похож на Павла, «посла в цепях», но остался в упряжке.

За несколько лет до публикации «Первых принципов» в 1862 году у Спенсера случился нервный срыв. Когда это случилось, ему едва исполнилось сорок лет. Постепенно он впал в состояние практического индивидуализма. Но его мужество и целеустремленность не подвели его. Он не был ворчуном. Он был таким же философом, как и в страданиях, и в слабости, и в преклонных годах, и в мастерстве философской системы, которая сделала его знаменитым. Его делом было работать и он работал! Раз за разом его физическое истощение настолько ослабевало, что он мог продиктовать лишь несколько коротких абзацев в день, но в конце концов его достижения были изумительны. Сорок лет измеряли его страдания и в течение этих сорока лет он воздвиг величайшие памятники своему гению.