Мастера воздушного боя
Шрифт:
— Касьяныч зря не полетит. У него, наверное, какая-нибудь новая хитрость или выдумка.
Да, Алексея Касьяновича не смущало то, что он вылетел с опозданием против дежурного звена на 3-4 минуты, что немецкий коршун скрылся в ином направлении. У Антоненко был свой мгновенно составленный и продуманный план, необычайно простой и неумолимо логичный.
Задача, по мысли
Размышляя об этом в пути, Антоненко не забывал о другом не менее важном обстоятельстве. Из машины надо выжать максимум ее скоростных возможностей и добиться равной с врагом высоты. Эти два условия сыграют решающую роль в предстоящей схватке.
Он так был уверен в своих расчетах, что, придя на позицию, даже несколько удивился, что не застал партнера. Антоненко нетерпеливо шарил глазами в пространстве. Но попрежнему голубело небо и солнце слепило глаза. «Быть может, это к лучшему!» — подумал Антоненко и вдруг заметил ясные контуры приближавшегося фашистского бомбардировщика. Немец был окрашен в темнозеленый цвет, издали он казался черным. Его двухкилевая огромная с белым крестом на фюзеляже масса шла на сближение, не подозревая о воздушной засаде. Сдержанный обычно Антоненко усмехнулся от удовольствия.
Километрах в 15-20 от берегов германский коршун стал разворачиваться к нему под лучами солнца. Антоненко немедленно последовал его примеру, враг благодаря этому маневру не мог его обнаружить, к тому же, закончив операцию, вдали от советских берегов, немецкий летчик считал себя в безопасности, и Антоненко сблизился
По вражескому хвосту из своих легких пулеметов Касьяныч ударил внезапно. Бронированный демон не шелохнулся. Он продолжал курс. Еще очередь — и немец, начав маневрировать, подал первые признаки тревоги. Это облегчало Антоненко задачу, — идя по прямой, не терять противника и время от времени поливать его огнем.
Эффективность огня не вызывала у Антоненко больше никакого сомнения, так как кабина германского стрелка-радиста и наблюдателя, обычно опускаемая в бою для наблюдения в задней части самолета, не была спущена. Очевидно радист и наблюдатель с первых же очередей были уничтожены.
Немец стал нервничать, делать беспорядочные движения, все чаще и чаще подставлять свои бока под пулеметы нашего самолета. Пытаясь уйти из-под огня, коршун все время давал форсированный газ.
Касьянычу вдруг показалось, что немец клюнул носом. И в самом деле — черный самолет начал снижаться. Бить и добивать! Но, как на зло, запас мелкокалиберных зарядов иссяк. Ну что ж! У Антоненко нашлись для черного ворона и крупнокалиберные пулеметы, и он дал из них две длинные очереди. Коршун продолжал снижаться. В последнем отчаянном усилии он попытался развернуться и пойти к берегу. Дав третью очередь, Антоненко заставил вражеский бомбардировщик качнуться, взмахнуть крыльями и перейти на плавное скольжение вниз с высоты 2 тысяч метров. Густой черный дым, словно из нефтяной форсунки, потянулся за хвостом самолета. Все быстрее, в дыму и пламени носом вниз уходил в свою водяную могилу черный демон. Антоненко отвернул машину. И жадным, возбужденным взором глядел, как враг неслышно скользнул под воду, оставив на поверхности большое масляное пятно.
Сияло солнце, голубело небо. Победную песню пел гордый ястребок.