Мастеровой. Магия и пули
Шрифт:
– Говоришь, как будто сам готовил, – улыбнулся Куликов.
– Приходилось, – согласился Федор.
– А теперь скажи нам, дорогой, – не унялся Куликов. – Почему ты тут распоряжаешься? Где владелец дома? Отчего он разрешил?
– С этим другом мы дружны, – скаламбурил Федор.
Тут Варвара засмеялась.
– Да, скажите, наконец! – попросила, вытерев глаза.
– Ладно, – согласился Федор. – Вы простите мне мистификацию. Это я – набоб. Павильон велел построить специально. Дом стоит пустой, без мебели, негде было принять вас и угостить. Павильон не помешает –
– Почему же сразу не сказал? – воскликнул Рогов.
– Захотел сюрприз вам сделать, – ответил Федор. – Князь Юсупов приказал мне дом купить. Не годится, дескать, проживать в квартирах, ты же мой наследник. Попросил Варвару Николаевну подыскать готовый. А она и говорит: Михаил Игнатьевич с супругой домик присмотрели, рядом тоже продается. Съездил, посмотрел, понравилось. И соседи, вроде как, хорошие. Вы согласны? – обратился к Рогову.
Тот развел руками.
– Мы очень рады, – сообщила Алевтина. – Нам приятно жить с таким соседом. Лишь одно смущает. Дом у князя есть, а супруги не имеется. Кто же станет в нем хозяйкой?
– Я с женитьбой не тороплюсь, – пожал плечами Федор. – Старый князь невест мне подбирает, только я их не хочу. А Варвара Николаевна будет управлять моим хозяйством. Предложил ей эту службу, и она любезно согласилась, сняв с меня заботы.
– Необычно, – хмыкнул Куликов. – Барышня на месте управляющего.
– Но справляется прекрасно, – ответил Федор. – Дом вот этот присмотрела, павильончик быстро возвела. Где нашла подрядчика, не знаю, только мигом сколотили, даже стол и лавки не забыли. Угощение для вас – опять же Варвары Николаевны заслуга. Я ей очень благодарен.
Гости посмотрели на Варвару. Она смутилась и потупила глаза.
– Предлагаю тост за Федора! – Рогов поднял свой бокал. – Замечательного человека, умницу и добрую душу. Чтобы в его доме была радость, и смеялись дети!
– Вот за это непременно! – поддержала Алевтина. – Дети – это счастье.
Гости осушили вновь бокалы и легонько закусили. Появился повар Афанасий и принес котлеты из баранины – стейки с ребрышками, запеченные на углях. Все набросились на угощение. Когда гости насытились, мужчины вышли покурить. Следом устремились дети – побегать, осмотреть окрестности. За павильоном обнаружились качели – лавочка со спинкой, на цепях подвешенная к толстой перекладине между двух столбов. Дети ее тут же оккупировали и принялись качаться, оглашая двор довольным визгом. Мужчины отошли к воротам.
– Как тебя приняли в Москве? – поинтересовался Рогов. – Родовые не косились?
– Не сказать, чтоб слишком, – Федор затянулся папиросой. – Да и я, признаться, не запомнил. Там нас всех убить попытались.
– Это как же? – удивился Куликов.
Федор рассказал.
– Вот дела! – воскликнул Рогов. – А в газетах не писали.
– Полагаю, что полиция вмешалась, или даже кто повыше. Запретили репортерам. Случай очень странный, согласитесь. Тут похоже на диверсию – уничтожить столько Осененных… С террористами-то разберутся, но я уверен, что за ними уши германцев торчат.
– Хорошо, что вышел покурить и заметил
– Разве только мы? – ответил Рогов. – Весь завод бы сокрушался – Федор жизнь в него вдохнул. Потерять такого человека… А другого не найдешь. Жаль, что Федор принял предложение Юсупова. С родовыми смерть рядом бродит. В этот раз свое не взяла, в другой раз попытается.
– Все под богом ходим, – Федор пыхнул дымом. – Обо мне не беспокойтесь – я в Москву пока не собираюсь. А ближайший месяц проведу в Париже – получил письмо из Петербурга, на завод пришло. Французов заинтересовал мой пулемет. В ГАУ возбудились и решили, что изобретатель лучше всех его представит.
– Если купят на него лицензию, прогремишь по всей Европе, – хмыкнул Куликов. – Чтобы русское оружие признали за границей… До сих пор лишь мы у них патенты покупали.
– Оболенскую с собой возьмешь? – спросил Рогов.
– Кто же ездит в Тулу с самоваром, а в Париж – с подругой? – засмеялся Куликов. – Эх, Париж, Монмартр, мамзельки! Рестораны, лямуры-тужуры…
– О лямурах ты потише, – улыбнулся Рогов. – Услышит Полина – будет тебе тужур.
– Не накаркай! – оглянулся Куликов. – Не хватало мне скандала с благоверной.
И все трое дружно рассмеялись…
В это же время в павильоне тоже шел разговор.
– Ну, и каково тебе теперь? – вопрошала Алевтина. – В роли управляющей?
– Да получше, чем в библиотеке, – улыбнулась ей Варвара. – Хотя хлопот много. Дом вот этот присмотрела, наняла прислугу. Епифан, что у ворот нас встретил, – дворник, сторож и помощник по хозяйству. Жена у него кухаркой, но сегодня ее повар заменил, а Матрена в доме убирает. Мы им комнату отдали под жилье, кормим, деньги платим.
– А другое? – не отстала Алевтина. – Понимаешь, о чем я?
– Тут – как раньше, – развела руками барышня.
– Что, совсем не попытался? – не поверила Полина.
– Нет, – Варвара покачала головой. – Другом меня называет. Выписал доверенность на управление счетом в банке. Я могу взять любую сумму. Приказал мне накупить себе одежды – дескать, ты моя домоправительница и должна выглядеть достойно. Спим мы в разных комнатах на железных койках – мебель заказанную пока не изготовили. Позже койки те прислуге отдадим. Федор рассказал, что в Москве был представлен моему отцу и матери. Сообщил им обо мне: дескать, взял на службу. Оба захотели дочку повидать, мать письмо прислала. Ну, а я не знаю, что ответить.
– Снова в род принять желают? – удивилась Алевтина.
– Очень может быть. Я теперь Юсуповым служу – это не зазорно и почетно. Богатейший и влиятельный род. А еще они решили, полагаю: между мной и Федором любовь. Вдруг он замуж позовет – для Оболенских это выгодная партия. Только ничего не выйдет – наш род Юсуповым не чета. Не позволит старый князь на мне жениться – наши семьи не дружны. Если Федор вдруг ослушается, князь объявит брак недействительным – есть такое право у главы рода.