Мастеровой
Шрифт:
– Хотел, но не решился, Алевтина Григорьевна, – развел руками Кошкин. – Вы дама строгая. Взяли бы и запустили в меня бокалом.
Офицеры и их жены захохотали.
– Она может, – выдавил сквозь смех Рогов.
– Не возводи напраслины! – обиделась супруга. – Не слушайте его, Федор Иванович! Мой муж – легкомысленный человек, не знаю, за что его начальником сделали. Придумает тоже. Я даже в прислугу посудой не кидаю. Ну, почти. Федор Иванович, ловлю вас на слове. При случае споете.
– Непременно! – пообещал Федор.
– Господа! – включился Куликов. – С разрешения наших дам предлагаю посетить курительную
После ухода мужчин, Алевтина подсела к Полине.
– Теперь поняла? – спросила вполголоса.
– Что? – удивилась подруга.
– Почему Кошкина лжецом назвала? Надо же, придумал сказочку! – хмыкнула Рогова. – Манерам по книжкам обучался, в приюте – языкам и игре на фортепиано. Это где ж такое есть?
– Гм! – кивнула подруга. – Соглашусь.
– Как приборы брал, видела?
– Не обратила внимания.
– А вот я заметила. Руку только протянул – и нож в руке. К вилке – тоже.
– Да не может быть! – ахнула подруга. – Осененный? Но тогда почему мастеровой?
– Не Осененный, а с даром, – поправила Алевтина. – Осененными государь назначает. Что до родовых, то всякое бывает. Насмотрелась. Я сама из них, но способностей не имею. Таковые роду не нужны, их бы лишь куда пристроить. Меня сунули в Смольный[7]. Хорошо, что на балу познакомилась с Михаилом, а не то могли выдать за старика, – она вздохнула. – У родовых свары в семье – обычное дело, неугодного могут извести на раз. Полагаю, что Федор бастард. Был признан и любим отцом, оттого великолепное образование и манеры. А затем отец умер, мальчику грозила смерть. Уморили бы родственники. Кто-то из друзей отца догадался спрятать юношу среди мастеровых. Кто додумается там искать? Заменили имя и фамилию, наказали не высовываться. Он и рад стараться, только кровь не скроешь. Потому способность к языкам и к железкам этим. Миша говорил, что беседует с Кошкиным на равных. А ведь он Михайловское с отличием закончил.
– Николя тоже это говорил, – подтвердила Полина. – Удивлялся очень. Интересно, из каких Кошкин будет?
– Кто-то из Демидовых, – сказала Алевтина. – У них всех страсть к железу. И кинетики опять-таки.
– Федор не похож на аристократа, – засомневалась Куликова. – Простоватое лицо, ростом не удался. Если б не манеры…
– Много ты видела Осененных? – снисходительно улыбнулась Рогова. – Уродов среди них полно. Некоторые даже тем гордятся, как Габсбурги нижней челюстью[8]. Дескать, не такие, как другие. Федор на их фоне очень даже милый. Ну, а что на мастерового смахивает, так таится. Враги, видимо, живы.
– Что мы будем делать? – спросила Полина.
– Помогать ему, – ответила подруга. – Дружить с Кошкиным полезно. Благодаря ему Миша с Николаем получат новые чины. И награды дали. Пока деньги, но возможны ордена, если Кошкина не сманят. Миша говорил, что такого на любом заводе примут с распростертыми объятиями. Он как курочка из сказки, что несет золотые яички. Грех такую отдавать. Мы поступим так…
Она наклонилась к уху подруги и зашептала. Полина, слушая, кивала головой. Когда мужчины вернулись из курительной, жены встретили их решительными взглядами.
– А скажи-ка, дорогой, – начала Рогова, едва муж сел рядом, – если Федор Иванович сдаст экзамены за реальное училище, его сделают техником?
– Ну… – задумался
– Очень даже можно, – кивнул Куликов. – С учетом знаний и умений.
– Техник на заводе – офицерская должность, – подхватила Куликова. – Чин дадут?
– В мирное время – вряд ли, – возразил Рогов. – Нужно военное училище закончить.
– А зачем ему? – не отстала Полина. – Воинскую повинность отбыл, имеет чин унтер-офицера. Для строевой службы, может, не сгодится, но ему же не солдатами командовать.
– Умеешь, дорогуша, озадачить, – хмыкнул Куликов. – Все возможно, только без протекции не обойтись. Есть она у Федора?
– Попроси начальника завода – вместе с Михаилом.
– О чем ты говоришь? – вздохнул муж. – Александр Владимирович – генерал-лейтенант. Кто мы для него? Штабс-капитаны, коих пруд пруди. У него полковники в подчинении, губернатор первым кланяется.
– А если Федор отличится? Придумает нечто эдакое, – Полина выписала рукой в воздухе непонятную фигуру.
– Если эдакое, то непременно, – улыбнулся Куликов.
– Гадкий! – жена шлепнула его веером по руке. – Видите, с кем живу? – обратилась к Федору. – Все в шутку переводит. А ведь дело говорим.
– Благодарю за заботу, – поклонился Федор. – Но давайте не спешить. Для начала экзамены за училище, а потом по обстоятельствам.
– Так вы согласны? – обрадовалась Куликова.
– Сам думал, – подтвердил Федор. – Но придется учителей нанять. Иностранные языки знаю хорошо, а вот с русским беда – пишу с ошибками. Остальное…
– Математика, физика, география, история, рисование, черчение, – стал перечислять Куликов. – Думаю, что Федору это по плечу. Видел, как он размеры шестерен рассчитывал, сопряжения чертил. Только заниматься нужно. На экзаменах в реальном спуску не дают.
– А они согласятся их принять?
– Отчего же нет? – удивился Куликов. – Училище ведь коммерческое. Подадите прошение директору, внесете в кассу сумму – немалую, к слову. Вам составят график, будете ходить и сдавать экзамены. Можно не по разу, но за каждый дополнительный придется заплатить. Многие так годами ходят, – офицер усмехнулся. – А училищу с того прибыток. Без свидетельства об окончании никуда не примут – ни в чиновники, ни в университет.
– Учебники дадут?
– В библиотеку запишись, – посоветовал Куликов. – А насчет учителей… В газетах объявлений много. Этим зарабатывают как студенты, так и выпускники училища.
– А преподаватели реального?
– Им запрещено. Дабы исключить злоупотребления.
– У нас запросто, – хмыкнул в голове Друг. – Многие на этом поднялись.
– У меня будет просьба, Михаил Игнатьевич, – повернулся Федор к Рогову.
– Отпуск дать? Сократить рабочий день?
– Этого не нужно. Хочу револьвер сделать – собственной конструкции.
– Чем наган не угодил? – удивился Куликов.
– Многим. Недостатков у него хватает, основные – тугой спуск и мешкотная перезарядка. Шомполом по одной выбить гильзы из барабана, затем также снарядить. Вы этим занимаетесь, а напротив стоят вражеские солдаты и с интересом наблюдают. Есть еще соображение, Николай Егорович. Заказ от казны вы, считайте, завершили. Что дальше? Отправлять мастеровых в отпуска? Жалко. Производство ведь отлажено, может выпускать тысячи револьверов. Но заказа нет.