Мастерская для Сикейроса (сборник)
Шрифт:
«…огонь… огонь… огонь…
…ветер… ветер… ветер… ветер…
…может… может… может…»
Зачем тебе вся красота мира, Смерч? — спросил он сам себя. Собирай ее по свету, наслаждайся… Дело не в красоте… Дело даже не в продолжении рода разумных Смерчей, ибо роль женщины в этом возвышенном акте чисто символическая — при желании можно в любой момент отпочковать от облака самостоятельную частицу и поделиться с ней душой. Тебе хочется Невозможного! — вот ответ на все вопросы.
…возможного… возможного… возможного…
Природа
…она… она… она…
…тоже… тоже… тоже…
…природа… природа… природа…
Рядом с телом-облаком Смерча в глубинах неба стыли перламутровые облака. Они казались какими-то декоративными, неживыми, может, потому, что никуда не двигались. Еще выше сверкали серебристые перья недоступных, неизвестных Смерчу сородичей, за которыми ничего больше не было — оттуда, из фиолетовой тьмы, уже дышал стужей космос.
Смерч вдруг почувствовал, что тело в этом разреженном воздухе начинает таять. Его во все стороны растаскивала коварная пустота стратосферы.
«У отца не получилось, а у меня получится! — с дерзкой уверенностью подумал он. — Кто, кто или что может помешать мне найти Марию и рассказать ей, какая она прекрасная? Я должен открыться ей! Я найду ее! Сейчас же. Немедленно!»
Солнце уже катилось за окоем. Внизу, в розово-белой пене закатных облаков, виднелись далекие земля и море — в пожаре вечера, спокойные и умиротворенные.
Туда стремилась душа Смерча, и он не стал больше прислушиваться к предостережениям разума.
Он понесся к земле, чтобы, не откладывая ни на минуту, послать к людям братца-ветра и разыскать Марию.
Шепот?
Откуда он в пустой палате?
— Дыхание твое — нежный запах дыни и молока… Песчаные отмели… Пушок на щеке персика… Руки твои — два теплых течения…
Мария привстала на кровати.
Все страхи, которые еще минуту назад загнали ее под простыню, заставили укрыться чуть ли не с головой, вдруг куда-то исчезли. Душа ее снова наполнилась предчувствием чего-то необыкновенного — недаром после пробуждения пела птица! Если это чудо — пусть! Когда-то ведь оно должно случиться?!
Она облизнула пересохшие от волнения губы:
— Кто здесь?
— Это я… Я унес тебя… Я не человек…
Горячие торопливые слова возникали из ничего, сталкивались друг с другом.
Мария молчала.
«Только что я просила чуда… Вот оно, рядом… Неужто я испугалась?»
Откинулась на подушку, опустила до пояса простыню, чтобы дыхание ветра, проникающее в палату, остудило тело.
— Зачем ты напал на меня? — строго спросила она.
— Нет! Нет! Нет! — запульсировал в ответ горячий шепот. — Я хотел прикоснуться к тебе, показать тебе небо. Ты прекрасна! Твоя душа так похожа на мою…
— Я поняла! — воскликнула
Он ожидал всего, вплоть до истерики, до требования показать ее психиатру, но такого… Этот смех… Неужто Мария так сразу поверила в него? Не удивилась, не испугалась? Это же прекрасно.
— Да, я огромный и глупый Смерч, который влюбился в земную женщину…
Он старался говорить как можно медленней, в ее стиле.
— Я так одинок, Мария. Конечно, мы очень разные. Я — ветер, ты — существо из плоти. Но мы разумные существа…
— Объясни мне все, — нетерпеливо прервала его Мария. — Я люблю сказки, но прежде всего я простая земная женщина. Объясни — кто ты? Неужто все смерчи — разумные существа? Не верю.
— Ты права, Мария. Я один такой… Был еще отец. Давно. Лет шестьсот назад… Есть другие, похожие… Как тебе сказать? Среди миллиардов проявлений неживой материи и стихий есть единицы, осознающие себя и мир. Я — один из них.
Мария сжалась, веря и не веря в этот оживший бред. И тем не менее… Жара у нее нет, она здорова и в своем уме. Ее в самом деле унес смерч. Он оказался разумным… Пока все понятно и приемлемо, если поверить в чудо. Но где тогда сам Смерч, черт побери? Что это за шепотки и хлопанье форточками?!
— Если ты смерч, то где ты? — устало спросила она. Вновь, по-видимому, от перенапряжения заболела голова.
— Возле косы. Там, где ты любишь бывать. Я послал к тебе свой голос — братца-ветра.
— Хорошо, — сказала Мария и улыбнулась. — Я рада нашему знакомству. Мне по душе всяческие бури, циклоны и торнадо. А сейчас уходи, братец-ветер. Мне все еще плохо. Носить на руках ты, может, и мастер, а вот на землю вернул меня не совсем удачно. Уходи.
— Где я теперь тебя увижу?
— На косе… Сюда больше не приходи — я завтра буду уже дома.
— И последнее, — попросил Смерч. — Не рассказывай обо мне людям.
— Почему? — удивилась Мария. Она даже глаза приоткрыла. — Тебе это как-то повредит?
— Мне? Ну что ты. Как можно навредить ветру? Я беспокоюсь о тебе. Тебя посчитают фантазеркой или хуже того — сумасшедшей.
— Всю жизнь мечтала, — непонятно ответила Мария.
Бассейн был маленький. Очевидно, его делали для красы, потому что дно, которое обычно цементируют, тоже выложили разноцветным кафелем.
Мария нашла слив, открыла его. Пока завтракала, зеленая зацветшая вода сбежала. На дне осталась тина, немного песка и мусора.
Она в два счета выгребла все это, вымыла, плитки тряпкой и до упора отвернула кран. Вскоре в бассейне заплескалась свежая, неправдоподобно голубая вода.
Затем Мария вернулась в дом, принесла оттуда деревянный шезлонг, книгу Айрис Мэрдок и полбутылки охлажденного сока.
С самого утра она надела купальник и, хозяйничая в саду, возле бассейна, с удовольствием ловила ласковые лучи еще нежаркого солнца, прикосновения мокрых от росы листьев деревьев. Теперь можно залечь в шезлонг и наконец по-настоящему отдохнуть.