Мастерский удар

Гейдж Элизабет

– Вы слишком много курите, – заметила Фрэнси.

Сэм спокойно кивнул, выпустив очередной столб дыма. Она заметила, что руки у него огрубевшие, настоящие рабочие.

– Зато вы слишком мало едите, – отпарировал он.

Она улыбнулась. За едой они обменялись лишь немногими словами о погоде и дороговизне жизни в Нью-Йорке.

– Расскажите о себе, – попросила Фрэнси.

Он пожал плечами:

– Рассказывать почти нечего. Здешний, родился и вырос в штате Нью-Йорк. Городок Итака, у озера Кайюга. Учился в Северо-Западном технологическом институте.

Там и женился на девушке со Среднего Запада. Потом бросил учебу, когда призвали в армию, во время войны с Кореей. – Он замолчал и затянулся сигаретой. – В армии я работал над компьютеризированными картами траекторий для крылатых ракет типа «Земля-земля». Именно тогда я впервые услышал о компьютерах. Когда вернулся домой, жена встретила меня заявлением о разводе. Время, дескать, разлучило нас. Я не стал спорить, но по всему было видно, что у нее есть кто-то другой.

Сэм снова замолчал.

– У вас не было детей?-спросила Фрэнси.

Он отрицательно покачал головой.

– Так или иначе, – продолжал Сэм, – к этому времени я уже неплохо разбирался в компьютерах и информатике, поэтому решил забыть об ученье и поискать работу. Вскоре удалось устроиться в одну из крупных компаний, и пару лет все шло хорошо. Но постепенно я начал понимать, что здешние джунгли еще похуже тамошних, настоящих. На войне всегда знаешь, кто твой враг. В большой корпорации это никогда не известно.

Фрэнси с трудом подавила горькую усмешку. Сэм описывал ее собственные переживания!

– Поэтому я уволился. Занимался то одним, то другим, был свободным художником, потом снова пытался найти работу в компаниях, но ничего не вышло. Вернулся домой, подрабатывал где придется, много рыбачил. Теперь я снова здесь и снова ищу себе занятие.

Он задумчиво посмотрел на Фрэнси.

– А как насчет вас?

Фрэнси откашлялась. Она не хотела рассказывать всю правду о себе, особенно о «Магнус индастриз», и подозревала, что и Сэм был откровенен лишь наполовину.

– Я… я родилась в маленьком городке штата Пенсильвания. Отец у меня – на все руки мастер, хороший строитель и неисправимый мечтатель. Уверена, он бы понравился вам, -добавила она, глядя в ленивые глаза Сэма и почему-то представив их вдвоем на рыбалке. – Правда, отец не очень практичен. Любит работать собственными руками и ничего не понимает в финансовых делах. Мать вела все счета до самой своей смерти. Отец целый день проводил бы, обмениваясь байками с местными фермерами, не держи его мать в ежовых рукавицах.

– Когда она умерла? – спросил Сэм.

– Мне было четырнадцать, – вздохнула Фрэнси, – десять лет назад. А кажется, прошел уже целый век.

Сэм молча кивнул.

– Моя история обычнее вашей. Училась в Пенсильванском университете, потом сразу устроилась в «Магнус индастриз», провела там крайне плодотворный год…

– Кто был вашим боссом в «Магнус»? – неожиданно спросил Сэм.

Фрэнси вспыхнула:

– Простите?

– Кто попросил вас заняться европейским проектом? Недешевая затея.

Фрэнси в замешательстве пыталась как-то незаметно

уйти от ответа. Но с другой стороны, в вопросе Сэма не было ничего необычного, и она не могла просто промолчать-это выглядело бы еще более странным.

– Джек Магнус, полагаю, – наконец выдавила она с показным безразличием. – Его людям и достались все лавры. Но идея и разработка были моими. Как вы говорите, это настоящие джунгли…

– Джек Магнус? Кажется, это сын владельца? Что-то читал о нем в газетах.

Фрэнси кивнула, отчаянно злясь на себя за то, что краска против воли залила ее лицо и шею.

– Так или иначе, – заключила она, – меня уволили, так что я долго думала, чем заняться, и решила основать «КомпьюТел».

Их взгляды встретились. Хотя Сэм по-прежнему смотрел на нее с выражением усталого любопытства, Фрэнси чувствовала, что его острый ум, словно компьютер, анализирует все, что она сказала, и, возможно, в этот момент делает какое-то заключение. Она пожалела, что сказала больше, чем намеревалась, и явно вывела себя на чистую воду. Теперь Сэм поймет, что днем она соврала ему. Но он ничего не говорил, внимательно наблюдая за тем, как дотлевает окурок в дешевой металлической пепельнице.

– Ну что ж, в одном вы отличаетесь от меня, – сказал он наконец. – На вашем месте я бы вернулся домой в Пенсильванию и поудил бы рыбку годик-другой. Вы же ринулись в бой.

Фрэнси обдумала сказанное. Он обратил внимание на то, в чем она никогда раньше не отдавала себе отчет.

Сэм прав, она действительно исполненная решимости индивидуалистка, не созданная для того, чтобы просиживать вечера в качалке на крыльце, часами торчать в рыбачьей шлюпке, созерцая, как жизнь проходит мимо. Она унаследовала упрямство и волю своей матери, стремление к жизненному порядку, да еще привнесла от себя изрядную долю честолюбия.

А вот Сэм… Сэм действительно напоминал Фрэнси ее отца в молодости – такое же странное сочетание глубокого ума с упорным нежеланием обращать внимание на всякие неприятные мелочи жизни. Фрэнси позавидовала его непоколебимой выдержке.

– У вас есть братья и сестры?

Сэм покачал головой:

– А у вас?

– Тоже нет.

Они снова замолчали. Взаимная симпатия между ними все росла. Удивительно, но, хотя Фрэнси едва знала Сэма, она чувствовала, что с этого момента ее одиночество кончилось. Он дал понять, что разделяет ее переживания, но не стремится лезть в душу. И это нравилось ей.

Сэм посмотрел на Фрэнси. Лицо у него было серьезное, но очень доброе.

– Никто с вами не работает, правда?-спросил он. – Опять ложь во спасение?

Фрэнси заколебалась. Мелькнула мысль встать и как можно быстрее уйти от этого человека. Она и так сказала слишком много, как девочка попалась во все расставленные им ловушки.

Но сочувствие в карих глазах лишило ее мужества.

– Никто, – вздохнула она.

Сэм кивнул и посмотрел по сторонам. Усталые посетители закусочной механически жевали, лениво переговариваясь или тупо глядя в пространство.