Мастодония
Шрифт:
– Но мне же нужна какая-нибудь история, мне нужно о чем-нибудь писать.
– Отлично. Рассказывай о заборе, о мотеле Бена, обо всем, что видишь. Можешь поспекулировать разными предположениями. Я не могу остановить тебя, да и не собираюсь. Скажи, что разговаривал со мной, а я тебе ничего не сообщил. Извини, Херб. Это – самое большее, что я могу для тебя сделать.
– Наверное ты прав, не говоря мне ничего. Но я должен был спросить. Ты понимаешь, не так ли?
– Понимаю, конечно. Еще пива?
– Нет, благодарю. Нет времени. Ночью мы выпускаем газету. Я должен успеть написать статью.
Когда
Я встал и выкинул пустую жестянку из-под пива в мусорную корзину, затем вышел из дома. Бригады еще работали, и я был поражен, увидев, насколько продвинулось дело с забором. Я поглядел вокруг, ища Кошарика. Если бы он уставился на меня с одной из яблонь, я бы не удивился. В последние дни так бывало. Вместо того, чтобы прятаться от нас, как это было у него в обычае, он держался поблизости. Но в эту минуту ни его, ни Хайрама с Боусером тут не было. Я прошел вдоль всего забора, пока не подошел к работающим людям. Постоял в стороне, наблюдая за ними, а потом вернулся в дом.
Перед домом был припаркован автомобиль шерифа, и в одном из шезлонгов сидел мужчина в униформе. Он поднялся и протянул мне руку, когда я дошел до него.
– Я – шериф Амос Гедман, – сказал он. – А вы, должно быть, Эйса Стил. Бен сказал, что, возможно, я найду вас здесь.
– Рад, что заглянули, – пробормотал я. – Вас что-нибудь интересует?
– Бен говорил мне несколько дней назад, что вам, возможно, потребуется охрана для патрулирования забора. Что здесь происходит?
– Скажу, шериф, лишь одно: здесь все законно.
Он слабо поморщился, словно выслушал неумную шутку.
– Я иначе и не думал. Как я помню, вы здесь жили мальчиком, не так ли? И вернулись назад?
– Немногим менее года.
– Собираетесь остаться?
– Надеюсь.
– Что до охраны, то я говорил с ассоциацией полицейских, они выделят охрану. Несколько человек, потерявших работу из-за урезанного бюджета, – они будут вам полезны.
– Очень рад, – ответствовал я, – нам нужен обученный персонал.
– Вас никто не беспокоит?
– Беспокоит? А, вы имеете в виду зевак.
– Вот-вот. Об этом месте рассказывают забавные вещи. Говорят, вы нашли разбитый космический корабль, – он пытливо взглянул на меня, стараясь узнать, как я прореагирую.
– Да, шериф, думаю, что это может быть и космическим кораблем. Вон там, в лесу, под грузом наслоений.
– Ну, будь я проклят, – сказал он, – если здесь такая штука, вас захлестнут толпы. Теперь мне понятно, зачем вам забор. Поговорю со своими, чтобы патрулирование началось скорее. Нужна будет помощь – обращайтесь ко мне.
– Спасибо, – сказал я, – и, надеюсь, вы меня поймете. Пока это не установлено документально, я стараюсь избежать разговоров о космическом корабле.
– Конечно, – сказал он важно, – строго между нами.
Когда я открыл дверь, телефон звонил. Это была Райла.
– Где ты ходишь? – спросила она. – Никак
– Только что с прогулки. Я не ждал твоего звонка так скоро. Все в порядке?
– Эйса, все лучше, чем просто «в порядке». После полудня мы просматривали пленки. Они удивительны. Особенно та часть, где вы с Беном сражаетесь с динозаврами. Все сидели на кончиках стульев, так это все было волнующе. Там, где пасутся трицератопсы, сделано примитивно, непонятно. Боже, я даже не знаю, как передать свое впечатление. Теперь, вне того мира, у меня прямо мурашки по коже. Сафари очень заинтересовался, но мы с ними не договорились.
– Не договорились?! Райла, ради спасения Христа, но в этом же был весь смысл! Из-за этого мы рисковали собой.
– У Куртни появилась дикая мысль. Он просил меня молчать, сказал, что мы поговорим позже. Мы возвращаемся завтра.
– Мы?
– Куртни и я. Он хочет поговорить с нами. После обеда он сразу вылетел в Вашингтон, но утром вернется в Нью-Йорк, и мы полетим вместе.
– Как это?
– Он летает на собственном самолете. Кажется, я никогда не упоминала об этом.
– Верно, не говорила.
– Мы сядем в Ланкастере. Самолет маленький, и поле там достаточно большое для него. Я сообщу тебе.
– Я за тобой приеду.
– Скорее всего, незадолго до полудня. Я дам тебе знать.
18
Куртни Мак-Каллахен был чуть моложе и намного крупнее, чем я предполагал. Интересно, что человек может создать себе мысленный образ до встречи с другим человеком. Мне кажется, что странное представление о нем основывалось на его имени. Я воображал себе Мак-Каллахена учтивым круглолицым карликом со снежно-белыми волосами и неспешной грацией. В действительности он был крупным мужчиной, не очень молодым, но моложе, чем я думал. Его курчавые волосы были цвета серого железа. Лицо казалось вытесанным из куска шершавого дерева, которое кто-то превратил грубым топором в лицо. Руки походили на ляжки. Он мне инстинктивно понравился. Он спросил:
– Как подвигается забор?
– Быстро, – ответил я. – Мы строим весь уикэнд, без перерыва.
– За двойную плату?
– Вот не знаю. Этим занимается Бен.
– Этот Бен – хороший человек?
– Он – мой друг большую часть моей жизни.
– Если позволите, – сказал он, – вы с Беном были просто великолепны в сцене сражения с динозаврами. Я боялся пошевелиться на стуле.
– У нас были мощные ружья. Кроме того, бежать было некуда.
Мы уселись в машину. Райла – рядом со мной. Она взяла мою руку в обе свои и крепко сжала.
– И тебе того же, – ответил я.
– Забыла сказать о пленках, – заметила она, – а ты забыл спросить. Они в безопасности. В сейфе нью-йоркского банка.
– Как только это станет известно публике, – сказал Куртни, – на них найдутся претенденты. Мы их оценили высоко.
– Не уверен, что мы захотим их продать.
– Мы продадим что угодно, – сказала Райла, – если цена будет подходящей.
Я обернулся к месту парковки. Там было немного машин. Планы Куртни тоже крутились вокруг того, как бы облапошить других. Выше, в ветхом сарае на другой стороне поля, было еще несколько машин местных владельцев, насколько мне было известно.