Мать четырех ветров
Шрифт:
— Для тебя это завидная доля — всю жизнь для кого-то паруса надувать?
— Вам, сухопутным, не понять, — кажется, обиделась соседка. — Море — это больше чем жизнь, больше чем судьба…
В коридоре что-то грохнуло, кажется, свалилась потолочная балка. Я подбежала к двери и изо всех сил ее толкнула. Ёжкин кот!
— Есть кто живой?
Голос доносился из окна, и уже через мгновение в нашу комнату ввалился потрепанный Игорь.
Восемь. Вечер все того же бесконечного дня. Колокол на башне Ветра ничего такого не отбивал, а примерное время я уточнила у молоденького стражника, который с рвением первогодка проверял мои отпускные документы. Выбираться наружу официальным
— Все в порядке, — с сожалением сообщил мне стражник. — Мэтресса Ягг, прошу вас.
Но, вопреки ожиданиям, дорогу мне не уступил, а продолжал смотреть с какой-то мальчишеской обидой. Я в сотый раз, пытаясь не трясти головой, расправила на плечах кружево новой мантильи и вопросительно приподняла брови.
— Говорят, университет с землей сровняло? — несмело вопросил вояка.
Ах, вот в чем дело! Я улыбнулась с облегчением. Мальчик торчит здесь, у западных ворот, и ему ничегошеньки не видно, что там, в самом сердце Квадрилиума, происходит.
— Тряхнуло знатно, — с готовностью ответила я. — Внутренние перекрытия в нескольких корпусах порушило, только уже почти все починили. Маги, знаешь ли, ценят комфорт.
— Говорят, студенты из окон так и сыпались, как перезрелые мандарины.
Я важно кивнула, борясь с желанием потереть ноющее плечо. Потому что перезревшие мандарины, плохо призывающие ветер, приземляются на брусчатую дорожку с некоторым членовредительством. А что нам еще оставалось делать? Смерти своей дожидаться или спасателей? Это теперь мне уже ясно, что лучше было бы переждать. Здоровее бы были. А тогда обуяло меня чувство, названное по имени одного грецкого бога, паника то есть, вот я и скомандовала — прыгать. Высоко, далеко, страшно. Эх, трем смертям не бывать, одной не миновать! Невероятно послушный и предупредительный Игорь мое начинание с готовностью поддержал и даже вытащил из-под кровати упирающуюся всеми конечностями донью Гутьеррес. Эмелина, когда сообразила, кто ее домогается, не преминула упасть в картинный обморок. И соизволила очнуться от него, когда мы втроем уже летели вниз. Как же она орала, ёжкин кот! Кажется, обрушение западной мансарды теперь на ее, Эмелининой, совести.
— А что говорят? Что послужило причиной?
Я важно пожала плечами. О причинах нам никто сообщить не удосужился.
— Будьте осторожны, донья Ягг, — наконец уступил мне дорогу служивый. — В Нижнем городе неспокойно.
Я чинно семенила к калитке, опять поправив мантилью. Черепаховый гребень, одолженный мне ставшей невероятно предупредительной Эмелиной, был воистину огромен. Опасения, что шея моя не выдержит и надломится под его тяжестью, были не лишены оснований. Но отказаться от столь неудобной обновки я никак не могла. Эмелина с такой гордостью рассказывала, как ее героический папаша охотился в восточных морях на плотоядную черепаху-людоеда, чей панцирь и послужил материалом для украшения, что обидеть соседку просто язык не повернулся. Вот теперь и приходится ходить очень-очень прямо, как будто я элорийская селянка, несущая на голове кувшин с вином, или, наоборот, северный олень, изнемогающий под тяжестью ветвистых рогов, или…
Звякнул засов на калитке за моей спиной. А времени-то у меня не особо много. Зигфрид уже ждет меня у башни Ветра, а у меня еще денежный интерес в Нижнем городе. Ну да ладно, барону придется немного поскучать без своей
В трактире было душно и темно. После яркого закатного солнца мне пришлось долго моргать, пока глаза привыкали к перемене освещения.
— Что там, стоит Кордоба? — хрипло спросил трактирщик, выглядывая из-за стойки, будто рак-отшельник. — Или конец ей пришел?
— Стоит, и еще сто лет стоять будет! — громко ответила я, разгоняя царящий в пустом помещении сонный морок. — А у вас, как я погляжу, не густо сегодня с посетителями?
— Боятся. Как трясение закончилось, все по своим домам разбежались. Твой этот, недоучка, тоже сбежал, с рассветом.
— Мануэль? — недоверчиво подняла я брови. — Куда?
— А мне это неизвестно. — Трактирщик, кряхтя, выбрался из-за стойки. — Со вчерашнего дня его никто не видел. А может, и с позавчерашнего… И вообще, я к нему в няньки не нанимался.
Мне вспомнилось, что прозвище у хозяина неприятное — Плевок и сам он сейчас был похож на комок слизи — потный, жирный. И рожа его багровела самым неприятным образом.
— Это у тебя спрашивать надо, где твой милый друг обретается. И главное, в такой важный момент, когда маги в очередной раз что-то напутали, когда такой удачный переполох в городе случился…
Плевок колыхнул необъятным пузом, делая шаг ко мне. Я попятилась. Трактирщик, заметив мою растерянность, растянул лягушачий рот в гнусной ухмылке.
— А денежки-то он забрать не успел! Точно не успел, я бы заметил, почувствовал.
— Счастливо оставаться, — бодренько сообщила я, решив, что с меня хватит, и крутнулась на каблуках, с намерением выскочить за дверь.
Нос мой уткнулся в нагрудник из буйволовой кожи.
— Куда, птичка? — глумливо протянул обладатель доспеха. — Муэрто будет осторожен, он всегда осторожен с птичками вроде тебя.
Острие даги, опасно покачивающееся у моего лица, несколько противоречило ласковым словам. Где-то в глубине трактира возбужденно дышал Плевок, мне это совсем не нравилось. Муэрто? Бретер? Наемный убийца? Моей магии они не боятся, видимо, где-то активирован ограничивающий амулет. Да и ветер, если уж начистоту, не особо боевая стихия. Если бы можно было сейчас подхватить пару-тройку нитей силы и улететь к лешему из этого паучьего логова!
Правой руки соперника мне видно не было, скорее всего, в ней шпага, а это значит, что времени на раздумья у меня не осталось. Я отшатнулась, вызвав придушенный смешок трактирщика. Кошачьи глаза Муэрто недобро блеснули из-под шляпы, кинжал описал полукруг, чуть не чиркнув меня по носу. Я присела, выбрасывая руку вперед и вверх. Два острейших черепаховых зубца вошли в тело точно под край кожаного нагрудника. Убийца завизжал, как свинья под ножом мясника, я упала и едва успела откатиться от змеиного удара шпаги.
— Ты пыталась оскопить меня, тварь!
Что я могла на это ответить? «Простите, дяденька?» Так вроде не за что. Все как планировала, так и получилось. Надо будет посоветовать бретеру в следующий раз нагрудник подлиннее подбирать или защиту от ударов снизу освоить. Чего ж он визжит так, ёжкин кот?
В вершке от моей головы с хрустом разломился табурет. Это напомнил о своем существовании трактирщик. Я, даже не пытаясь подняться на ноги, бросилась к стойке. Под руку скользнула случайная нить ветра, и я дернула изо всех сил. По-совиному ухнуло в трубе, соперники мои на мгновение отвлеклись, я перекатилась под защиту столешницы. Уфф… Можно было перевести дух. По руке текло что-то липкое, я присмотрелась и брезгливо отбросила окровавленный гребень. Второй раз никто меня на расстояние удара не подпустит.