Мать Сумерек
Шрифт:
Маатхас кивнул: конечно.
— Тогда дальше, Гистасп, ты пойдешь к Иттае. Полагаю, она еще не в курсе, что все заинтересованные стороны согласились на этот брак. Сообщишь как можно скорее и в присутствии Этера.
— Чтобы он наверняка завелся? — уточнил Сагромах.
— Точно. Он кинется писать отцу, насколько был прав на мой гнилой и продажный счет, и как же я недостойна воспитывать единственного внука Яфура Каамала. Это письмо мы и перехватим. Надо чтобы ты, Сагромах, тоже написал письмо — Дайхатту. Скажи, что перехватил вот это послание Этера, и что, не услышав от меня вразумительного ответа на свое предложение, ты,
— Будет лучше, если в таком случае письмо доставит человек тана Маатхаса, — разумно заметил Гистасп.
— И то правда, — признала Бану.
— Можешь не тревожиться, — тут же откликнулся Сагромах.
— Думаете, Дайхатт отзовется? — Гистасп выглядел несколько озадаченным.
— Уверена.
Генерал кивнул.
Что ж, если Черный тан затягивал с ответом Бансабире из принципа, чтобы не являться по первому зову, то сейчас причина и впрямь выглядела убедительной — насильственная узурпация. К тому же, с Бану можно договориться, а вот Этер, если заграбастает орду Яввузов в свои руки, близко к рядам не подпустит его, Дайхатта.
— Что до тебя, — Бану обернулась, а Юдейр выпрямился, подобравшись. — Отправляйся к Валу, объясни ему, где оставил Ри, сопроводи, если потребуется. Пусть возьмет сколько нужно людей, но, если от тела что-то осталось, привезет в чертог.
Юдейр скрипнул зубами: тот факт, что из всей охраны тану о его действительной судьбе знал именно Вал, Юдейра раздражало страшно. Давние обиды въедаются в душу тем сильнее, чем отчаяннее он за них держатся те, кому больше почти не за что.
— Как прикажете, — буркнул Юдейр, коротко поклонился и вышел.
— Остается только спровадить Этера, — напомнил Маатхас.
— О, это не проблема, — ответил за Бану Гистасп. — Как только я сообщу в его присутствии, что женюсь на Иттае, он взведется и кинется к танше и к Тахбиру, выяснять, что к чему. А потом седлает коней, озлобленный, как демон.
Бансабира усмехнулась.
— Воистину. Я отказываюсь отдать Иттаю ему, наследнику одного из двенадцати танских домов Яса, выдавая за ни мало незнатного Гистаспа. Такого оскорбления Этер не стерпит.
— А, может, и Яфур, — напомнил Маатхас.
Бану пожала плечами: а, может, и Яфур. Выбирать-то всяко не приходилось.
— В любом случае, проблем станет больше. К сожалению, как ни крути, в отличие от сыновей, Яфур, при всех многочисленных недостатках, всерьез озабочен вопросами чести. Так что подобное решение может не на шутку раздраконить его.
Мужчину переглянулись: это не приходило в голову, но, кажется, противоречий не возникало ни у кого.
— Тогда за дело, — подбодрился Маатхас. Гистасп чуть наклонил голову и молча вышел. Сагромах исчез из покоя следом. Бансабира подошла снова к окну: продольная черта меж бровей так и не изгладилась.
Все произошло, как Бану и предвидела. Перехватить сообщение, написанное Этером для Дайхатта, оказалось легче, чем представлялось — помогали родные стены и верные люди. Маатхас и Хабур не подвели, выполнив все в точности. Сагромаху нравилось «быть в деле», чувствовать себя деталью, без которой весь сложный механизм взаимодействий
В конце концов, только одно обстоятельство Бансабира предугадать не смогла — восторженную, умилительную и очень шумную реакцию Иттаи, когда та услышала о предстоящей свадьбе. И судя по тому, как натянуто рассказывал об этом Гистасп, кузине вполне удалось обескуражить маститого генерала.
Этер, узнав, чуть не пришиб Гистаспа, а потом вовремя сообразил, что тот человек подневольный и явился к Бану. Судя по всему, ему причитается Ниильтах, заявил он с порога. Но Бансабира с разочарованной физиономией качнула головой: увы, к сожалению, Ниильтах не слишком умна, чтобы однажды стать таншей целого надела.
— Вот и я о том! — рассвирепел Каамал. — Поэтому я и сосредоточился на Иттае!
Бансабира сдержанно объяснила: кузина всерьез влюблена в Гистаспа, и он, Этер, будет попросту до горестного несчастен с женой, которая сохнет по кому-то еще.
Этер покраснел от злости: да разве жена из Яввузов ему нужна для счастья? И разве сама Бану не была влюблена в какого-то там недоумка, когда вышла за его покойного брата Нера?
Бану в ответ лишь попросила прощения — со всей скромностью и без капли раскаяния.
— Но одна из моих троюродных сестер с радостью составит вам пару, — поделилась новостями Бану.
— Что?! — Этера накрыло с головой.
Бану повторила: внучка её дальнего родича Бирхана готова составить Этеру партию. Мужчина в ответ не удержался: размашисто шагнул к невестке и наглым образом схватил за грудки, вздернув вверх.
— Что ж, по крайней мере я выдернул из твоих загребущих лап тридцать дайхаттовских тысяч. Мы с Аймаром двоюродные братья, можешь не сомневаться, даже если возьмешься все отрицать — он поверит мне. И до отца я тоже однажды досту…
Этер не договорил: вошедший Маатхас опрометью кинулся к Бану и, ничего не выясняя, всей тяжестью натренированных рук со вздувшимися венами, обрушился на Каамала. Этер с первого удара отлетел на несколько шагов. Прыжком Сагромах настиг обидчика и с безумными глазами готов был ввязаться в драку.
— Са, прекрати! — бросилась Бансабира, обхватив возлюбленного со спины за обе могучие руки. — Остановись, пожалуйста! Сагромах!
Багровый, с бешеной ненавистью в глазах, Маатхас рвался из рук Бану, налетая на Этера. Впрочем, тот не нуждался в опеке и, едва улучив момент, на который Бану удалось задержать Маатхаса, от души кинул кулак в ответ. Угодил Сагромаху аккурат под ребро. Того сотряс спазм, дыхание сбилось, но уже через несколько секунд гнев взял верх над чувствами. Маатхас отследил яростное метание сердца в груди: этот выродок поднял руку на Бану!