Мать всех дорог
Шрифт:
Портер молчалив и правильно делает, потому что я использовала «Особую Красную Точку» с ним на кратере, еще больше смутившись, чем прежде. Но я ни о чем не жалею.
Ой, извините, мой Нос Пиноккио пытается выколоть ваш глаз? Да, я вру, большую часть времени.
– Ирвин, вылезай из машины!
Я обращаю внимание на пожилую пару, которая только что остановилась на парковке рядом с «Тэси». Муж сидит на пассажирском сидении, изо всех сил пытающийся выбраться из него, а его жена держит дверь открытой для
– Ты пропустишь закат. Что ты делаешь, старый черт?
– Я пытаюсь выбраться из этой хитро отбортованной штуковины.
Я не собираюсь помогать и наблюдаю за попытками Ирвина.
– Так и будешь продолжать пялиться на них или все-таки поможешь? – голос Портера звучит в дюйме от моего уха, посылая дрожь вниз по руке.
Я отклоняюсь от него, оставляя между нами небольшое расстояние.
– Это не мое дело.
– Тогда почему ты так таращишься на них?
– Они очень громко себя вели, было очень сложно не посмотреть, что там происходит.
– Милли, я не могу сообразить как.
– Силы небесные, бестолковый! – Милли подбрасывает руки в воздух, в тот момент, когда у нее зазвонил телефон.
– Это должно быть Диана.
– Копаясь в сумочке, она находит его и достает.
Мы вместе с Портером смотрим, как она прижимает его к лицу и начинает орать.
– Алло. Диана, ты слышишь меня? Как пользоваться этой чертовой штуковиной? Ирвин, как пользоваться ей, алло? Диана, ты слышишь меня?
– Милли вытащи меня из этой машины.
– Диана, ты слышишь меня?
– Милли, я не могу выбраться отсюда.
– Без слез не взглянешь, - смеюсь я, а Портер хохочет рядом со мной, что смягчает напряжение между нами.
– Милли! – орет Ирвин от досады.
Милли бросает телефон в сумку и кричит:
– Нажми на красную кнопку, Ирвин! Красную кнопку, нажми, Господи, на эту чертову красную кнопку!
Мы видим, как Ирвин наклоняется и нажимает на кнопку, отстегивая ремень безопасности, получая возможность сбежать. Он оглядывается на машину и говорит:
– Нельзя доверять технологиям, точно так же, как и метеоризму.
Он хлопает дверью и хватает Милли за руку, чтобы отвести ее на смотровую площадку. Ирвин кивает нам, а Милли машет пальцами, как будто говорит «привет», как будто они только что не разрушили словесно всю атмосферу заката.
– Какая красивая пара, правда ведь, Ирвин? – спрашивает Милли, говоря про меня и Портера.
Я собираюсь исправить ее, когда Портер поглаживает мое плечо и улыбается им.
– Спасибо, мэм. Завтра десять лет, как я вместе с этим мешком с костями.
– Так мило, - одновременно отвечают Милли и Ирвин, уходя прочь, в тот момент, когда я отталкиваю от себя Портера.
– Да что с тобой не так? Десять лет назад мне было двенадцать.
– Никогда не рано для любви, - он ухмыляется, от
– Извращенец.
– Ты действительно будешь вести себя, как стерва всю эту поездку, Марли? Почему мы не можем поладить и насладиться обществом друг друга? Я давно не видел тебя, было бы неплохо наверстать упущенное.
Ох, ему бы этого хотелось, правда что ли? Я вижу блеск в его глазах, и желание, чтобы я забыла, что он сделал со мной. Да, это никогда не случится. Я хочу, чтобы он боялся меня. Я хочу, чтобы он испугался, интересно, чтобы мне с ним сделать. Если я не могу вырезать его сердце - которого естественно у него нет - то я могу запудрить ему мозги, что и намереваюсь сделать.
– Знаешь что? Ты прав. Нам действительно надо много наверстать. Расскажи мне, скольких женщин ты трахнул, с тех пор как оставил меня одну голой?
Портер трет лицо ладонями, а потом уходит. Так я и думала. Очко в пользу Марли.
***
– Это лучшее пиво, которое ты когда-либо пробовал, - говорит Портер Полу, держа в руках шесть упаковок пива, которое они купили на заправке.
Это было отвратительное зрелище - мужское поклонение пиву, которое я, к сожалению, наблюдала, когда брала зеленый чай из холодильника. Пол и Портер провели достаточно времени, рассуждая какое пиво взять им на вечер, когда Портер практически кончил на бутылку, увидев свое любимое пиво.
В тот момент, когда они спорили из-за пива, я точно знала, что сделаю с ними, чтобы отомстить «описаное лицо». Я перерыла всю заправку в поисках пищевой пленки, и приобрела ее вместе с зеленым чаем и упаковкой смеси из сухофруктов и орехов. Зеленый чай и упаковка сухофруктов для меня, а пищевая пленка для двух идиотов, которые прижимают свое пиво к груди.
Мой папа не пьет. Я знаю, что он пил только одно пиво всю жизнь, поэтому вместо того, чтобы дрочить на стеллаж с пивом, он хватает рутбир («корневое пиво» - безалкогольный газированный напиток, изготовленный из коры дерева Сассафрас) для себя и шоколадный батончик «Три Мушкетера», потому что Берни постоянен.
Мы расположились в «Деревне Вигвамов», папа пошел нас зарегистрировать, и у меня чешутся руки привести мой план в действие. Расплатой за «описанное лицо».
Дверь в кабину открывается, и папа запрыгивает внутрь.
– Мы остановились вон в том вигваме, - папа бросает мне ключи.
– Марли, номер для тебя. Мальчики и я останемся в «Тэси», охранять ее от взлома.
Серьезный тон в голосе отца заставляет меня покачать головой. Я люблю «Тэси», она нас сопровождала десятилетиями, но никто, и я действительно имею в виду «никто», на этой планете, не попытается угнать ее. Из-за потрепанной запаски, пятен ржавчины на бампере и полу-рабочего туалета.