Мать всех дорог
Шрифт:
– Можем мы продолжить?
– спрашиваю я, затем поворачиваюсь к Портеру.
– Не поощряй его, он довольно таки не плох, когда дело касается каламбуров.
Ответ Портера: подмигивание и улыбка с ямочками.
Отвернись, Марли, отвернись. Он просто пытается отвлечь тебя.
Послушавшись своей логики, я отворачиваюсь и концентрируюсь на своих жевательных конфетах. Время игры.
– Первый раунд. Мычание, кряканье или хрюканье, если у вас есть ответ.
Тишина обрушивается на трейлер, колеса крутятся по дороге, эхом разнося шум по салону. Папа начинает
– Кря, кря, кря, - выкрикиваю я, ударяя по столу рукой.
– Марли, назови эту мелодию.
– «I Will Always Love You!»!
Папа делает паузу для драматического эффекта, прежде чем ответить:
– Правильно!
Кулак взлетает в воздух, я поворачиваюсь к Портеру и прошу его конфету. Он указывает на свою грудь и пытается сыграть милашку, но я не покупаюсь на это. Я хватаю его жвачку и беру еще одну из пачки.
Следующая песня.
– Му, му, - Пол подпрыгивает вверх и вниз на своем месте прямо тогда, когда я начинаю крякать.
– Поли, назови песню.
– Whitchy Woman.
Еще одна долгая пауза.
– Верно.
– Не связывайся со мной, я знаю песни, - Пол смотрит на меня и просит жвачку. Я закатываю глаза и швыряю ее ему, когда он берет еще одну из пачки.
– Ты собираешься играть? Или ты собираешься сидеть здесь и прикидываться красавчиком?
– Пол спрашивает Портера.
Самоуверенный ублюдок расслабляется на своем месте, раздвигая ноги, единственная позиция, которую мужчина с его телосложением, может принять. – Просто наблюдаю, не переживай. Я играю.
Следующие две песни мы сражаемся с Полом, Портер изредка хрюкает, но практически никогда не принимает участие или даже не получает возможности ответить.
– Почему мы стремимся победить друг друга?
– спрашиваю я у Пола.
– Мы должны стремиться сделать это с Портером.
Наши головы резко поворачиваются к Портеру, который ест одну из своих жевательных конфет. ЕСТ ЕЕ! Он что сумасшедший? Конфеты - драгоценное имущество, которое вы не должны портить до окончания игры.
– Ты не должен их есть!
– Пол практически орет от ужаса.
Портер смотрит на наполовину съеденную конфету в своей руке и пожимает плечами.
– А, да, она мне очень сильно нравится.
– Ох, ты тянешь себя на дно, - заявляет Пол.
– Он не воспринимает игру всерьез. Марли, пришло время вышвырнуть Смита!
– Согласна.
Как ботаники, мы с Полом пожимаем друг другу руки и готовимся к следующей песни, пока Портер хихикает сам с собой.
– Готовы?
Следующую песню насвистывают, и прежде чем Пол и я можем сложить два первых свиста вместе, Портер хрюкает.
– Откуда ты можешь знать, что это за песня?
– спрашивает Пол.
Не глядя на нас, Портер говорит:
– Piano Man
Кивая, папа кричит:
– Верно!
Взмахивая руками над столом, Пол закатывает истерику.
– Как такое возможно, что ты вообще угадал ее? Ты обманываешь!
– Из-за твоего обвинения,
Парень абсолютный хрен, когда дерзко себя ведет, но он постоянно абсолютный хрен, удивительно вкусный хрен с мускулами, которые перекатываются от каждого вдоха, что он делает, пока пульсирует внутри и снаружи тебя.
– Ты там в порядке, Марли? Кажется, ты задыхаешься, - ухмылка Портера демонстрирует его ямочки, и у меня появляется желание врезать ему прямо сейчас по носу. Но зная свою удачу, я сделаю его только более привлекательным, давая ему несовершенство, которое вообще-то привлекательно.
– Я в порядке, - я ерзаю на своем месте, в ожидании следующей песни.
Помните, когда были ребенком, вы рассаживались кругом на ковре-самолете, смотрели на свою учительницу, ожидая узнать какую песню будете петь хором, ожидание убивало. Потом они включали неожиданно миниатюрный бумбокс - для тех из вас, кто слишком молод, чтобы знать, что такое бумбокс, - это музыкальный проигрыватель с большими динамиками, как iPod, но гораздо, гораздо больше. Тогда это было такое же волнительное устройство, как и телевизор, который закатывали в ваш класс, вы понимали, что вещи становились реальными, когда появлялся телевизор или бумбокс.
Когда вы садились на ковер, сражаясь за лучшее место и сидя на своих коленках, - потому что тогда суставы не существовали вашем теле, - вы задавались вопросом, что сейчас начнет играть. Должно быть это БИНГО? Вы вытираете свои ладошки об штаны от предвкушения, чтобы начать разбирать буквы. Потом, думаете, ждете, это Itsy Bitsy Spider? Вы начинаете гнуть пальцы, чтобы сделать их более проворными…как у паука.
Но потом вы удивляетесь песне, которую выбрал ваш преподаватель, и вы не в состоянии сдержать свой маленький детский крик, потому что, да, вы узнали ее. Учитель выбрала Old McDonald. Это один единственный раз, который вы получаете, чтобы продемонстрировать своим сверстникам свой «звук животного», который ваша мама заставляла показывать своим друзьям в вашем детстве, как будто вы были цирковым тюленем, хлопающим плавниками в ожидании рыбки, но вместо этого получали смех и похлопывание по голове. Нет, «Му» стоило похлопывания по голове, особенно, когда вы вставали на четвереньки, чтобы произвести звук, только чтобы произвести впечатление на друзей своих родителей, но мы не пойдем в ту степь.
Веселый ребенок протяжно перекрикивает колонки, растягивает песню для своего маленького удовольствия, «Е-Я-Е-Я-О», руки раскачиваются из стороны в сторону, а ваша голова трясется под ритм музыки.
Почему я подняла этот вопрос, спросите вы?
Потому что наша веселая игра Угадай-Что-За-Песня превратилась в разрушительную Выбей-Всю-Дурь-Из-Портера.
Все что мы слышим под свист – это «хрю-хрю», то тут, то там, здесь «хрю», и там «хрю», повсюду это ГРЕБАНОЕ «хрю-хрю».
Да, ни у одного другого животного даже нет шанса вклиниться. Ни «му», ни даже жалкого «кря».