Мать выходит замуж
Шрифт:
Отдельные стороны классовой борьбы пролетариата также отражены в романах Муа Мартинсон, хотя и не занимают в них главного места. Но, избрав определенный круг персонажей — простых людей-тружеников, во многом находящихся в плену у старых предрассудков и представлений, — она и в этой среде находит настоящих героев. Их способность в условиях страшной нищеты, угнетения, постоянной неуверенности в завтрашнем дне сохранить веру в будущее, в добро поистине равносильна доблести. «Воля человека и любовь всегда побеждают все реакционное и враждебное, — говорит Мартинсон. — Люди, которых я люблю и в жизни и в книгах, — это люди, полностью отдавшие себя нашей чудесной, всего один раз нам данной
Не все равноценно в творчестве Муа Мартинсон. В некоторых ее произведениях мы встречаемся с абсолютизацией социальных пороков как какой-то вневременной, внеисторической силы, другие книги страдают излишней сентиментальностью. Но, оценивая творчество Мартинсон в целом, мы неизбежно приходим к выводу, что основной его пафос заключается в гуманизме, в критике системы, обрекающей народ на нищету и бесправие.
Это проявилось и в цикле автобиографических романов Мартинсон, в частности в романе «Мать выходит замуж». Роман не является только автобиографией автора. Писательница вышла из рамок мемуарного жанра и создала широкую картину жизни трудящихся Швеции конца XIX века.
Книга эта — повесть о тяжелом детстве девочки, дочери фабричной работницы. Постоянное недоедание, нищета, унижения стали для нее привычными. Восьмилетняя девочка понимает, что жизнь — «это только тяжкий, изнуряющий труд». Она совершенно лишена тех маленьких радостей, без которых детство кажется невозможным. Маленькая Миа спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся — именно в этом, пожалуй, и заключается самое страшное, — говорит, что есть вещи, не предназначенные для таких, как она: это кукла, которая умеет закрывать глаза, раскрашенный мячик, хорошие ботинки, красивые платья, качели в саду, книжки и многое другое. Такие вещи существуют не для бедных. Дети зажиточного крестьянина не желают играть с Миа, дочерью работницы. Судьба Миа ничем не лучше судьбы многих других детей. По-нищенски живет ее подружка Ханна, которая перенесла, пожалуй, даже больше несчастий, чем Миа; умирает от туберкулеза мальчик Альвар; гибнет девочка — одноклассница Миа. В книге много детских образов, но нет ни одного по-настоящему счастливого ребенка.
Особенно сильное впечатление производит на читателя окружающая Миа действительность потому, что она показана через восприятие восьмилетней девочки. Миа на каждом шагу сталкивается с горем и страданиями. Сопоставление чистой и светлой души ребенка, его непосредственных, наивных представлений с реальной действительностью подчеркивает тяжесть тех условий, в которых приходится жить беднякам. Миа видит, как изо дня в день выбиваются из сил ради куска хлеба ее мать и другие женщины, узнает, какая страшная вещь безработица, знакомится с процентщиком, которому бедняки несут свои последние жалкие тряпки. Она узнает, что «судьба батрака — всю жизнь быть рабом, от колыбели до самой могилы». Миа хорошо понимает, что люди делятся на богатых и бедных. Правда, у нее, ребенка, понятие о богатстве довольно своеобразно: богата девочка, надевающая в будни хорошее платье, признаком богатства являются и нарядные ботинки, а уж книжная полка в доме означает, что хозяин принадлежит к числу настоящих господ. Но эти представления только лишний раз подчеркивают глубину той нищеты, в которой живет девочка.
Муа Мартинсон создала в романе выразительные, надолго запоминающиеся образы простых людей. Прежде всего — это Гедвиг, цельная, сильная своей чистотой натура. Она, мать «незаконного» ребенка, отверженная по нормам буржуазной морали, мужественно проходит через все суровые испытания и лишения, которые ждут ее на каждом шагу. Ей присуща замечательная моральная стойкость, непоколебимое чувство собственного достоинства,
Чрезвычайно привлекателен образ самой Миа, от лица которой ведется повествование. Перед читателем раскрывается внутренний мир девочки, всей душой стремящейся к правде, свету, знанию. Больше всего она страдает не от голода, лишений и боли, а от унижения: «От физической боли я страдала гораздо меньше, чем от несправедливости, которую не могла переносить». Миа сердцем чувствует, что жизнь должна стать лучше, красивее, чище и справедливее. Душа ребенка, особенности детской психологии раскрыты автором очень тонко.
Композиция и стиль романа весьма своеобразны. В книге нет четких сюжетных линий, трудно говорить и об определенной фабуле. Роман как бы складывается из отдельных эпизодов и картин. Но это отнюдь не приводит к рыхлости в построении книги, ее стройность и единство не нарушаются. Повествование от лица маленькой девочки обязывало писательницу к простоте стиля и точности языка. Поэтому в книге нет отступлений, сложных описаний. Каждая сцена, каждая деталь обрисованы просто и в то же время очень четко, что является свидетельством большого художественного мастерства писательницы.
Как и в других произведениях Мартинсон, в романе слышатся отзвуки борьбы пролетариата за свое освобождение: жители Норчёпинга узнают об организации рабочих-социалистов, о заключенной в тюрьму женщине-агитаторе. Миа знакомится с новым, недавно вошедшим в употребление словом — «стачка». Все эти стороны жизни в романе подробно не освещены — задача писательницы была иной, — но Муа Мартинсон дает понять, что это только начало, только первые шаги борьбы класса, которому принадлежит будущее.
Тема активной борьбы трудящихся за свое политическое и экономическое освобождение будет развита в последующих романах автобиографического цикла. Так, в романе «Королевские розы» изображена забастовка рабочих Норчёпинга, вспыхнувшая под влиянием русской революции 1905 года.
Роман «Мать выходит замуж» явился значительным достижением Муа Мартинсон — крупной прогрессивной шведской писательницы, посвятившей свое творчество изображению жизни городского и сельского пролетариата, раскрывшей духовное богатство людей труда, их моральную красоту и стойкость.
Мать выходит замуж
Наши матери
«Пылает костер, сплетает венки
пламя его золотое.
Смело войду я в огненный круг,
и милый станцует со мною».
Так пели мы в переулках,
где вечер скрывал нашу бледность.
Были тихими наши танцы —
матерей мы ждали усталых.
Так бледны были наши лица,
а глаза так светлы и прозрачны,
будто смотрит чахоточный пастор.
Незаконные дети мы были,
без мужей наши матери жили.