Мать. Архетипический образ в волшебной сказке
Шрифт:
Однако это не конец сказки. Ведь сказки, как и человеческие проблемы, никогда не приходят к своему абсолютному финалу. Часто в сказке есть намек на возможность продолжения. Возникает вопрос: как мог барабанщик, освободив свою аниму из-под власти ужасной матери, подвергая при этом свою жизнь опасности, тут же забыть невесту и затеять женитьбу на другой девушке? И в жизни иногда случается так, что люди, постоянно находящиеся в опасности, теряют из виду свою самую большую ценность и принимают за нее какой-то суррогат [67] . Так может случиться, если они забывают о своих глубочайших переживаниях бессознательного по возвращении в мир отца (традиции) и матери (безопасности).
67
У
Когда барабанщик целует в щеку отца и мать, это символически означает слишком тесный контакт с фигурами из его прошлой жизни. Разумеется, он может к ним вернуться; ему больше нельзя оставаться на вершине Стеклянной горы. Но ему следует справиться со своими сыновними чувствами или же забыть о своем предназначении, связанном с его анимой, а через нее – с его собственным бессознательным.
К счастью, в конце сказки королевне снова удается открыть ему глаза. Мотив ложной и подлинной невесты так широко распространен в сказках, что, возможно, основан на реальных психологических фактах. Вероятно, в эмоциональной сфере мужчин есть проблемы, связанные с умением отличать истинное от ложного. Но в нашей сказке в конце концов торжествует истина. Переживания на Стеклянной горе были слишком глубокими для барабанщика, чтобы он мог забыть о них навсегда, поэтому влюбленные, которые так много значат друг для друга, наконец, становятся мужем и женой.
В этой сказке огонь, который зажгла ужасная мать, приводит к смерти. Злая ведьма превратила своенравную девочку в полено, а затем сожгла его. В данном случае мать воплощает собой проявление бессознательного, которое полностью самодостаточно и сурово осуждает упрямую ребяческую сознательную установку.
Краткое содержание
Жила-была маленькая девочка. Была она упрямая и чересчур любопытная. Вот говорит она раз отцу и матери:
– Я так много слышала о фрау Труде, что хотела бы у нее побывать.
Но отец с матерью строго-настрого запретили ей идти туда и сказали:
– Фрау Труда – женщина злая, она занимается колдовством. Не ходи к ней.
Но девочка не послушалась родительского запрета и все-таки пошла к фрау Труде. Пришла она к ней, а фрау Труда спрашивает ее:
– Ты что такая бледная?
– Я увидела у вас на лестнице черного человека.
– Это был угольщик.
– А еще я увидела зеленого человека.
– Это был охотник.
– А еще я увидела красного человека.
– Это был мясник.
– А еще, фрау Труда, мне было так страшно! Глянула я в окошко, вас не видать, а вместо вас черт с огненной головой.
– Ого! – сказала фрау Труда. – Так ты видела самую настоящую ведьму; я уж давненько тебя тут поджидаю.
Она обратила девочку в полено и кинула его в огонь. И когда оно как следует разгорелось, подсела она к очагу и сказала:
– Вот теперь она светит ярко!
Имя Труда ассоциируется с именем древнегерманской валькирии Труд (сила). По-видимому, это одна из природных демонических сил, связанных с языческой богиней Гель, царицей подземного мира. Согласно более поздним суевериям христианской эпохи имя Труда ассоциировалось со страшными кошмарами, которые приводили спящих в ужас. Иными словами, в эпоху христианства она, как и многие другие языческие богини, стала восприниматься совершенно негативно.
Этому есть психологическое объяснение: развитие сознания повышает опасность, сосредоточенную в бессознательном. Точно так же в нашей сказке фрау Труда уже не воплощает нейтральное, хотя и амбивалентное соединение природы и духа; как женщина-безбожница она, по существу, приравнивается черту.
В образе ребенка воплощается инфантильная установка не только сознания, но и воли. Ребенка нельзя убедить логически; он настойчиво стремится делать то, что пришло ему в голову Такая установка пробуждает самую разрушительную
В русской народной сказке «Марфа крестьянская дочь» [68] главная героиня, скитаясь в тоске и отчаянии в поисках Ивана-царевича, встречается с тремя старухами, каждая из них ее спрашивает: «Куда тебя Бог несет? Волей или неволей или своею охотой?», и та отвечает: «Волей-неволей, а более своею охотой». Речь идет о том, что только тому человеку, которого отчаяние и нужда заставили проникнуть в «мир матерей», может улыбнуться удача, и он может ощутить благосклонность Великой Матери.
68
Библиотека русской сказки. Т. 1. С. 315.
Девочка в сказке «Фрау Труда» отправилась в жилище ужасной матери не по причине отчаянной нужды, а только из своенравия и любопытства. Она услышала праздную болтовню, возбудившую ее любопытство, но не имела никакого представления об опасности, которой себя подвергает. С точки зрения психологии, в образе девочки могут воплощаться наивные игры с бессознательным, например, интерпретация сновидений как светское развлечение, а не как истинное внутреннее побуждение.
Материнское бессознательное действительно обладает творческой энергией, но ее нельзя использовать не по назначению, для удовлетворения эгоистических побуждений. Этот сказочный мотив повторяется очень часто, например, в сказке «Госпожа Метелица», в которой две сестры поочередно попадают в дом к страшной старухе в подземный мир. Одна из них оказывается у нее от безысходности, а другая – из жадности. Одна добра и трудолюбива; она получает вознаграждение. Другая, эгоистичная и ленивая, в полной мере испытывает на себе отрицательное отношение госпожи Метелицы.
В сказке «Фрау Труда» девочка из-за своего упрямства попадает в смертельную ловушку ведьмы. Она сгорает в печи, и, сгорая, светит ведьме. Она гибнет, потому что переступает границу опасной зоны материнского комплекса (как Иоринда и Йорингель); этот комплекс использует ее, чтобы выйти на свет. Оставаться в темноте или оказаться на свету – это большая разница для комплекса. Архетип, который не получает коллективного признания, стремится к свету, при необходимости жертвуя индивидуальностью.
Главная героиня хорошо известной сказки «Красная Шапочка» тоже и по той же причине подвергается опасности – из-за своей слишком детской и игривой установки. Она заблудилась в лесу, испытывая легкие, приятные чувства, когда собирала цветы, вместо того, чтобы нести еду своей бабушке (Великой Матери). Тем временем старая женщина превращается в волка. Так добрая мать становится злой и пожирающей матерью.
В сказке «Фрау Труда» девочке на лестнице встречаются три странных человека. Троица мужских персонажей часто появляется в мифологических историях, связанных с фигурой матери. В функцию мясника и охотника входит убийство животных, что само по себе вызывает страх, но поскольку это убийство совершается с целью накормить людей, в нем есть и некая позитивная сторона. Например, в сказке братьев Гримм «Птица-Найденыш» упоминаются три работника, а в русской народной сказке «Василиса Прекрасная» на пути к Бабе-Яге главной героине встречаются три всадника [69] . Три мужские фигуры символизируют динамический аспект Великой Матери, маскулинную безжалостность, тесно связанную с материнским началом, или же активную, подвижную сторону бессознательного [70] .
69
Интерпретацию образа трех всадников можно найти в книге: von Franz. Shadow and Evil in Fairy Tales. Boston, London: Sham-bhala, 1995.
70
Фон Франц, интерпретируя сказку «Фрау Труда», считает, что три мужских персонажа воплощают дьявола (Shadow and Evil in Fairy Tales).