Мата Хари
Шрифт:
Тут Бушардон и вытащил свой главный козырь — тот самый, который считал уже готовым смертным приговором: — Несколько дней назад мы получили достоверное подтверждение, что вы разыграли очень дерзкую комедию с нашей контрразведкой и также с нами. Вы — агент Х-21 и принадлежите к центральному информационному бюро в Кёльне. После того, как вы в 1916 году во второй раз были посланы во Францию, вы сделали вид, что приняли предложение капитана Ладу отправиться по его заданию в Бельгию. За месяц ноябрь 1916 года вы получили в Париже 5000 франков, отправленных из Германии. И, наконец, вы сообщили фон Калле целый ряд важных политических, дипломатических
Но Мата Хари вовсе не была огорошена этими разоблачениями: — Вы совершаете ту же ошибку, что и капитан Ладу, когда он утверждал, что я агент АФ-44 из Антверпена, или англичане, настаивавшие на том, что я Клара Бенедикс. Вы просто принимаете меня за кого-то другого. Где-то тут скрыта ошибка. Капитан Ладу и англичане тоже думали, что у них на руках есть доказательства. Но факты заставили их передумать. Я еще раз утверждаю, я не по собственной инициативе и не в собственных интересах пришла на Бульвар Сен-Жермен.
— Ну, а теперь — если нам так нужно вас убедить, то я должен сказать вам, что у нас есть полный текст одной радиограммы, которую фон Калле отправил 13 декабря в Берлин, и которая достигла своего места назначения. Что же сообщает в ней фон Калле?
«Агент Х— 21, принадлежащий к центральному информационному бюро в Кёльне, в марте отправлена во второй раз во Францию, и прибыла туда. Она притворилась, что примет предложение по оказанию услуг французскому разведывательному бюро и в его интересах выполнит пробное задание в Бельгии. Она хотела прибыть из Испании в Голландию на борту корабля „Голландия“, но была 11 ноября арестована в Фалмуте, потому что ее приняли за кого-то другого. После того, как ошибка была обнаружена, ее вернули в Испанию, потому что англичане по-прежнему считали ее подозрительной».
— Это же вы, не так ли? Вы же сами добровольно и во всех подробностях описали нам ваши злоключения в Англии, чтобы идентификацию тут можно было считать абсолютно точной. Но если вы это лицо, то вы и агент Х-21. Только не пытайтесь рассказывать, что вы лишь обманывали фон Калле, разыгрывая перед ним вашу принадлежность к агентуре немецкой разведки, и выдумали ваш кодовый номер. Фон Калле, естественно, не упустил бы возможности проверить эти сведения по линии своей организации. 23 декабря 1916 года он получил инструкцию о выплате Х-21 трех тысяч франков. Но вы потребовали за информацию десять тысяч франков. Какую информацию передали вы фон Калле, которая была настолько высоко оценена Берлином, чтобы вам выплатили пусть и не желаемые десять тысяч, но все-таки три тысячи франков? Ведь фон Калле заплатил вам 3500 песет и сообщил об этом в Берлин 26 декабря 1916 года.
— В Испании полно немецких агентов, — ответила Мата Хари. — И в каждой телеграмме могут быть ошибки. Возможно, фон Калле хотел разузнать, кто я есть и каких людей я знаю. Возможно, он подкупил служащих отеля «Ритц», чтобы они просматривали мою почту и собирали обо мне сведения. Кроме того, мне нужно отметить, что некая госпожа Блюме тоже была арестована на борту «Голландии». Она была немкой, приехавшей из Голландии. Этот арест состоялся, правда, не в том рейсе, которым путешествовала я, а в другое время,
— Нет ни малейшей возможности для какой-то путаницы. Фон Калле говорит о Х-21, что ее служанка живет в Голландии, и ее зовут Анна Линтьенс.
— Фон Калле может говорить все, что захочет. Может быть, он узнал об этом
— Вам следовало бы оставить ваши рассказы о бароне ван дер Капеллене. Мы уже знаем, по каким каналам вам поступали деньги от немецкой разведки. У нас есть еще две радиограммы от фон Калле, от 26 и от 28 декабря. Первая гласит:
«Х— 21 телеграммой через голландского консула в Париже потребует, чтобы ее горничной в Рурмонде были выплачены дальнейшие суммы. Она просит вас сообщить об этом консулу Крэмеру в Амстердаме».
Во второй телеграмме сказано:
«Х— 21 завтра прибудет в Париж. Она просит, чтобы сумма в 5000 франков была немедленно при посредничестве консула Крэмера в Амстердаме и ее горничной Анны Линтьенс в Рурмонде переведена в Париж через голландского консула Бюнге и выплачена через „Комптуар д’Эскомпт“.
Таким образом, 4 ноября 1916 года вы получили пять тысяч франков. Ту же сумму перевели вам 16 января 1917 года. К ним нужно добавить 3500 песет, выплаченные вам фон Калле в Мадриде. Всего вы получили от немцев за два с половиной месяца около 14 тысяч франков. Это, конечно, далеко не миллион, который вы так смело пытались требовать у нас. Но размер этих сумм все-таки показывает важность услуг, оказанных вами немцам. Они доказывают также положение, занимаемое вами среди немецких шпионов. В любом случае, они также доказывают, что ваша горничная во всей этой игре исполняла роль посредницы, и что все письма, которые она писала вам, и в которых упоминала разные денежные суммы, которые якобы поступали к вам от барона ван дер Капеллена, были не более, чем блефом и театром.
Мата Хари попыталась объяснить: — Я писала моей горничной из отеля «Ритц» и даже отправляла телеграммы, в которых просила о деньгах. Я на самом деле любовница барона ван дер Капеллена. Он полковник второго гусарского полка и женатый мужчина. Он всегда просил меня никогда не посылать ему писем или телеграмм с какими-то нежностями или просьбами о деньгах. В такой маленькой стране, как наша, цензура очень строга. Моя горничная — достойная женщина, служащая мне уже восемь лет. Она знакома с моей интимной жизнью. Потому она всегда была посредницей между полковником и мной.
— Когда я приехала из Виттеля, — продолжала Мата Хари, — у меня было очень туго с финансами. Я ошиблась с суммой, которую взяла с собой из Голландии. А, кроме того, капитан Ладу не заплатил мне ничего, зато задержал меня на месяц дольше, чем я собиралась оставаться.
(Она вернулась из Виттеля в Париж в сентябре и лишь в начале ноября предприняла поездку домой в Голландию.)
— Что же подозрительного в том, что я попросила своего любовника прислать мне денег? Я не могу вспомнить, чтобы в разговоре с фон Калле упомянула хоть что-то, о чем говорится в телеграмме от 13 декабря. Что я что-то говорила о греческой принцессе, то это я помню. Он говорил, что прилагаются усилия отлучить от престола Константина и посадить на трон принца Георга. Я только знаю, что ответила, что кое-что читала о скандале, в котором была замешана греческая принцесса.