Матабар. II
Шрифт:
— Не надо, — раздалось у неё за спиной.
— Госпожа, вы…
— Этот Цветок Горного Хрусталя, — Анастасия перекинула волосы перед собой и посмотрела на прежде ненавистный ей узор, ставший символом её клетки. Неприступным замком и самыми крепкими прутьями. Символ, сделавший её, прежде, огненно-рыжие волосы — черными, как ночь. — Он называется Алтане’маре. Ночное Сердце. Красиво звучит, правда?
— Красиво, — кивнула Татьяна.
— Не буду красить, — скрестила руки Анастасия.
— Но хозяйка…
— Вот пусть, если матушке так надо, то она сама
Анастасия отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
Она смотрела на фонари, похожие на звезды.
Может, если бы у неё был друг, то эти огни не казались бы ей такими холодными?
* * *
Ардан стоял около зеркала изнутри которого на него смотрел кто-то незнакомый. Аккуратно постриженный, гладко выбритый, без мешков под глазами и впалых щек, с чистой кожей, не покрытой черными точками и пятнами. Без сальных волос, местами слипшихся от пыли и грязи.
Не говоря уже про то, что этот незнакомец носил костюм. Черный пиджак из добротной шерсти, сшитый на манер военного мундира (Татьяна сказала, что это последний писк моды) с блестящими лацканами и высоким воротником. Белая сорочка со странным галстуком, хитро завязывающимся в форму бабочки. Опять же, если бы не помощь Татьяны, Арди вряд ли бы сам справился с этой удавкой.
Узкий пояс из кожи неизвестной юноше рептилии (принадлежность земноводным он определил по характерному чешуйчатому узору) с широкой бляхой, с тиснением герба Империи. Тот держал строгие брюки со стрелками, венчавшиеся блестящими туфлями на абсолютно непрактичной, тонкой, мягкой подошве. Такую в клочья разотрут первые же несколько сотен метров дороги.
Но, все та же Татьяна, уверяла, что это не для улиц.
— Не для улиц, — повторил Арди, одергивая манжеты сорочки, скрепленные блестящими запонками с небольшими изумрудами.
Для него подобное заявление — про обувь «не для улиц» звучало несколько абсурдным.
Юноша еще раз посмотрелся в зеркало. Да, костюм выглядел безумно дорогим и из самых качественных материалов, но чтобы за сотню эксов? В Метрополии, что ли, совсем с ума посходили…
Вздохнув и немного посетовав на тему будущей стипендии, или, вернее, тому, что он её в ближайшее время не увидит, Ардан отошел от зеркала к своим немногочисленным пожиткам.
Вещевой мешок с одеждой, сшитой матерью и учебником Незнакомца, саквояж с книгами и артефактами Глеба Давоса (кстати, их так никто и не искал, так что юноша зря испачкал наволочку) и чехол, внутри которого лежал будничный костюм. Вот, собственно, и все.
Нож отца Арди кое-как закрепил сзади за поясом, собственный гримуар повесил сбоку, а посох, как и положено, держал в руках.
Вообще, у него на пиджаке должны были быть еще и погоны Звездного Мага, но будущий император повелел, что в день коронации правило ношений регалий магами
Если вспомнить рассказ Марта о бунте Теи Эмергольд, то это, наверное, вполне неплохой политический ход.
— И с каких пор тебя стала волновать политика? — сам на себя буркнул Арди.
Он поднял мешок вместе с саквояжем, окинул взглядом комнату, ставшую ему пристанищем на эти две недели и, попрощавшись с ней, вышел в коридор.
Там его уже встречал Дэвенпорт, забравший сумки. Как и предполагал Ардан — муж Атуры действительно оказался военным. В данный момент он был одет в зеленый, парадный военный мундир. На левой стороне груди блестели ордена, на правой — медали, а на погонах блестели золотые генеральские лычки. Так что не удивительно, что Дэвенпорт позволял себе так легко и без пиетета общаться с Уроносовым.
Все же — генерал. Пусть, наверное, и на пенсии, раз целыми днями пропадал в особняке Анорских. Либо, что куда вероятнее, являлся одним из наставников Великой Княжны. Кстати, после их мимолетной встречи в тренировочном зале, Ардан будущую наследницу престола больше ни разу не видел.
— Если что-то забыл, то пришли письмо и мы отправим с посыльным, — напомнил Дэвенпорт, спускаясь вниз по лестнице.
Пока они шли обычно молчаливый отставной генерал расщедрился на еще несколько реплик.
— На балу постарайся не заводить с кем-либо разговоров, — в той же манере, что и шаги своих высоких, черных ботфорт, он чеканил слова. — И, уж тем более, не вступай в полемику, не обсуждай политику или вопросы религии. Если кто-то предложит танец — тут же отказывай.
Ардан не успел поймать свой ловкий язык.
— Почему?
Дэвенпорт замер, обернулся и посмотрел на него как на человека, повредившего в детстве голову. Впрочем, если учесть сколько раз Ардан срывался со скал на камни…
— Потому что ты правнук Арора Эгобара, — спокойно ответил Дэвенпорт. — И пусть Темный Лорд и погиб уже несколько веков тому назад, но это не значит, что у него не осталось идейных последователей среди детей и внуков тех, кто встал под его штандарты. И, поверь, ты не захочешь попасть в их сети. Точно так же, как не захочешь, чтобы пострадавшие от рук Лорда ассоциировали тебя с теми, кто проливал кровь их родни у крепости Пашэр.
— Меня не интересуют ни Темный Лорд, ни политика, ни, тем более, дворяне, — абсолютно честно признался Ардан.
Все это, в целом, его никак не касалось.
— Я тебе верю, Ард, — кивнул Дэвенпорт. — но ты новая фигура на игровом поле этих кровожадных идиотов. Так что…
Генерал не договорил.
— Вы не любите дворян, — внезапно понял Ардан.
— Далеко не всех, Ард, — не стал отрицать Дэвенпорт. — Мне доводилось служить с детьми герцогов, князей и представителей крупных дворянских родов. Многие из них честные патриоты, готовые сложить голову и отдать последнее во благо отечества. Но, так же, я встречал и столь ублюдочных тварей и лизоблюдов, что жалею о запрете на смертные казни для наследников благородных кровей.