Материк Тьмы
Шрифт:
Мои друзья бродили в шоке, глядя на это безмолвное кладбище, в которое превратился пригород.
Это было дело рук вампиров.
Наконец мы дошли до такого места по главной улице пригорода, с которого до нашего слуха донёсся отдалённый шум.
Переглянувшись между собой, мы бросились на него, не забыв приготовить оружие и боевые заклинания.
Шум доносился с площади пригорода.
Тяжело переводя дыхание, мы остановились у близлежащих домов перед площадью.
На площади толпился народ. Это были остатки толп тех бедняков, которых мы видели в первый раз. Над головами тысяч людей стоял стон и плач.
Со
Прямо в центре площади стояли десятки свежих столбов сделанных в виде распятия, на которых висели освежёванные тела замученных жителей Западного Предела.
— Ч-ч-то эт-т-то за кошмар творится тут? — заикающимся голосом спросил Хелик.
— Как в фильме ужасов, — отозвалась Хельга.
— Вампиры. — Ответил я. — Это безумство сотворили вампиры. И они не очень то и боятся солнца.
— Нужно прекратить это, — сказала Хельга, доставая из сумки кинжалы с серебряными клинками.
— Командир, что будем делать? — спросил меня Дори и все глаза обратились на меня.
Я тяжело вздохнул. Начать битву с вампирским кланом сейчас, означало проиграть её, по той причине, что вампиров численно было больше чем нас. По моим прикидкам вампиров было около сотни, а нас всего шестеро, из которых только трое игроки. Гномы и Алиса, после первого же укуса, скорее всего, умрут, или ещё чего хуже, встанут на сторону врага. Но сказать им, что нам нужно отступить, означало потерять доверие и веру в меня моих друзей.
Итак — с одной стороны смерть, с другой бесчестье. И пусть я буду дураком, но я не выберу последнее.
— Мы будем драться.
После моих слов все шумно выдохнули. Мои друзья понимали, с каким трудом мне дался этот выбор, но своими шумными словоизъявлениями каждый пытался показать, что он достоин этого выбора.
— Мы будем биться, — помолчав, сказал я, и все замерли, вслушиваясь в мои слова, — но просто выйти на площадь означает обречь себя на поражение. А мы должны не погибнуть, а победить. У вампиров, не смотря на всю их нечеловеческую силу и способности, тоже есть свои слабые стороны. Смотрите, они все стоят в плотных плащах, с накинутыми на головы капюшонами, значит, они боятся прямых лучей солнца. Против вампиров хорошо действует распятие, серебро и святая вода. У Хельги есть серебряные кинжалы. У кого-нибудь есть что-нибудь серебряное?
Все задумались, припоминая, имеется ли у них что-нибудь связанное с серебром.
Хелик полез за пазуху и вытащил оттуда большое серебряное распятие Христа на серебряной цепи.
Я удивлённо взглянул на него.
— А что? — Ответил он на мой взгляд. — Я в семье верующий, вон у Хельги спроси. А крест я заказал у ювелиров Западного Предела. Как будто знал, что он мне пригодится.
— Ну что ж, сгодится, — сказал я, глядя, как юноша обматывает цепь с крестом вокруг своего кулака, — у кого-нибудь ещё что есть?
Орин достал из-под своей брони широкий ремень из воловьей кожи и массивной серебряной пряжкой в виде головы бизона.
— Тоже неплохо, — одобрил я.
Гном кивнул головой и подпоясался поданной младшим братом верёвкой.
У остальных ничего серебряного
— Итак, — подытожил я, — более менее вооружены и могут драться четверо из нас. Поэтому будем придерживаться партизанской тактики. Дори, собери камни с дороги. Бери голыши побольше. Алиса, ты на поддержке. Если кого ранят, постарайся быстро закрыть тому раны. Начинаем с ближнего к нам вампира.
Те из нас, кто имел серебро, разошлись по сторонам и спрятались. Алиса отошла назад, и на дороге остался только Дори. Из своего ремня он соорудил пращу и заложил туда увесистый голыш. По рассказам гномов я уже знал, что они умеют обращаться с пращой.
Широко расставив ноги, Дори раскрутил над головой пращу и послал свой снаряд в сторону ближайшего вампира.
Камень с необычайной скоростью преодолел расстояние и врезался в капюшон закрывающий голову кровососа. От удара капюшон просто сорвало с головы вампира и отбросило его на несколько шагов вперёд. Лучи солнца жадно впились в изнеможённое лицо и начали буквально выжигать его. От боли вампир завопил, катаясь по пыльной площади, но его крики оказались заглушены людским стоном и плачем.
Итак, минус один кровосос.
Ещё один взмах пращой и камень летит уже во второго вампира.
С этого кровососа капюшон хоть и не слетел, но прошло немало времени пока тот смог подняться на ноги.
Обернувшись в нашу сторону, вампир увидел убегающего Дори и бросился за ним.
Итак, умение «Благословение Амэи», я почувствовал, как силы мои увеличились. Теперь «Терновый куст».
Если бы вампир бежал с меньшей скоростью, у него бы хватило реакции затормозить перед внезапно выросшим перед ним кустом, а так он просто влетел в него. Тонкие колючие ветки терновника впились в одежду вампира, не давая ему двигаться вперёд. С двух сторон к вампиру подскочили Хельга, Хелик, Орин и я. От прикосновения серебра кровососа корчило и плющило. Довершил дело удар Лавовым мечом в грудь. Я в который раз убедился, какое страшное оружие Лавовый меч, увидев в груди вампира огромную прожжённую дыру.
Такими методичными атаками мы стали вырезать оцепление на площади.
В основном нам это удавалось провернуть без лишнего шума — людские стенания служили отличной маскировкой производимому нами шуму. Главное было то, что люди совершенно не обращали на нас внимания, поглощённые своими страданиями и потерей близких. Время от времени к людям подходили вампиры и вытаскивали очередную жертву из общей массы, что служило источником для новых взрывов воплей ужаса и страха. Конвоиры утаскивали свою жертву к группе вампиров стоящих перед храмом на другом конце площади.
Только однажды за Дори погнались сразу два вампира, но пока один из них выпутывался из колючих ветвей терновника, мы вчетвером смогли справиться со вторым кровососом, причём решающую роль в этом сыграл Хелик, сорвавший капюшон с головы кровососа, пока тот отвлекался на остальных.
К вечеру, мы смогли практически полностью очистить площадь от оцепления вампиров. В общей сложности было уничтожено семьдесят три кровососа, за что мне отвалили целых два уровня. На площади оставалась только группа из двадцати вампиров, готовивших какой-то особо сложный ритуал на другом конце площади.