Материнский инстинкт
Шрифт:
— Демьяну? Вы говорите — он ваш брат? Как вас зовут?
— Глеб. Я разбился на мотоцикле семь лет назад. Родители не переживут, если потеряют ещё и его.
— Где он живет?
— Улица строительная, дом восемьдесят восемь, квартира двадцать четыре.
— Как его отчество? — спросила Яна растворяющегося призрака.
Он наклонился вперёд, цепляясь тающими пальцами за край столешницы, и без того размытое лицо исчезло вслед за телом, но последнее слово вплелось в грустную колыбельную голосов, заставив Яну вздрогнуть.
— Владленович.
Яна зажмурилась и выпала в реальность.
Она не ожидала от своего тела такой реакции. В животе словно образовалась чёрная дыра, засасывающая туда все клетки по молекулам, пальцы мелко подрагивали, волосы на затылке в прямом смысле встали дыбом. Расслабиться Яна смогла только, когда
В воскресенье Яна почти весь день потратила на доведение своего тела до изнеможения. Сначала два часа единоборств помогли притупить воспоминания о ночном похождении, потом тренажерный зал и стрельбище связали мышцы усталостью и обеспечили глубокий сон. Утро понедельника наступило неумолимо. Яна ожидала встречу с Демьяном, но меньше всего хотела думать о вопросах, возникших в его голове. Решив действовать по ситуации, женщина, как обычно, направилась на утреннюю тренировку, а уже потом на работу.
После признания, Яна, как ни странно, испытала облегчение. Демьян не производил впечатление импульсивного человека, поэтому она саму себя убедила, что доказать правдивость слов не составит труда. Главное, чтобы он увидел всё своими глазами.
Впервые Яна ожидала очередной сон с предвкушением. Именно теперь, когда она ждала посещёния призрачного гостя, они решили сделать перерыв. Ночи проходили в напряженном ожидании, даже заснуть удавалось с трудом. Днем она старательно избегала Демьяна, ограничиваясь короткими рабочими беседами. Но он сам не стремился общаться, только смотрел подолгу и пристально, будто напоминая, что ждет доказательств. До конца недели Яна ни разу не опоздала на рабочее место, чем огорчила Софью Даниловну, лишив возможности выплеснуть недовольство. Пришлось преподавательнице переключиться на Карину и продолжить войну против коротких юбок и болтливости молодой коллеги.
К пятнице Яна совсем расстроилась. Она ощущала себя завравшейся фантазеркой, пытающейся доказать округлость земли пещерным людям. Попрощавшись с преподавателями, она задержалась на ступеньках в поисках телефона. Присутствие Демьяна, она почувствовала спиной, словно тёплый ветер погладил затылок. Такое приятное ощущение накатывало в детстве, когда мама расчесывала волосы, перебирая пряди волос пальцами.
Мужчина приблизился почти вплотную и, дождавшись, когда Яна обернется, поинтересовался.
— Как выглядел мой брат?
— Высокий, наверное, как вы. Волосы светлые с рыжим отливом, — задумчиво перечисляла она, одновременно вспоминая. — На счёт лица не могу точно сказать, они всегда размыты…
— Ничего конкретного, — закончил за неё Демьян и, обогнув застывшую женщину, спустился на первый этаж. Подняв лицо вверх, слегка улыбнулся. — Будем ждать доказательств.
7 глава
Едва переступив порог родительского дома, Яна втянула носом аромат свежей выпечки. Анастасия Константиновна строго соблюдала ритуал воскресного семейного обеда. Стол накрывался праздничной скатертью, в центр водружалась хрустальная ваза с букетом цветов. Флорой еженедельно обеспечивал Григорий Николаевич. Это тоже была своего рода традиция. Без праздников и без поводов он дарил жене цветы. Обычно ориентировался на сезон, конец осени привнёс в дом колючие шары хризантем. Яна не понимала этой традиции, потому что её регулярность напрочь убила очарование подарка, превратив в обязанность. Анастасия Константиновна молча принимала букет от такого же молчаливого мужа и сразу же расправляла его в вазе. Со стороны это больше напоминало передачу в тюрьме или деловое соглашение. Родители Яны никогда не проявляли своих чувств прилюдно. Даже безобидный поцелуй в щёкуне выносился на всеобщую демонстрацию, они не держались за руки и не обнимались. Яна привыкла к такой сдержанности и считала это нормой, пока в пятнадцать лет не увидела, как общаются между собой родители подружки. В старших классах Яна зачитывалась книгами о любви, рыдала над слезливыми мелодрамами и в тайне мечтала о страсти, как в молодежных комедиях. В этих фантазиях неизменно присутствовали поцелуи и прикосновения, томные взгляды и буря чувств. Ничего из перечисленного не наблюдалось у её родителей.
Яна аккуратно повесила пальто и привычно направилась на кухню за тарелками.
— Что на обед?
Анастасия Константиновна отвлеклась от плиты и мягко улыбнулась.
— Свинина в рукаве и салат с печенью трески.
Яна кивнула, мысленно отмечая ещё одно неоспоримое доказательство любви родителей друг к другу. Сколько она помнила, мама никогда не ела мяса, но всегда готовила его для мужа и не настаивала на изменении меню.
Разложив натертые до зеркального блеска ножи, женщина пересчитала их.
— Мам, у нас гости ожидаются?
Анастасия Константиновна выглянула из кухни.
— Да разве это гости! Соседка с сыном придут.
Яна удивлённо округлила глаза.
— Серега Тютин? Он в городе? Мам, надо было сразу сказать, я бы в парикмахерскую заглянула и надела что-нибудь понаряднее. — Она придирчиво оглядела мятые джинсы и клетчатую рубашку. — Ну, блин, сюрприз.
— Я думала ты вообще не приедешь, если узнаешь, что я его пригласила.
Яна обречённо опустила плечи.
— А ты в каком виде хотела бы встретить одноклассника после тринадцати лет разлуки?
Анастасия Константиновна приблизилась к дочери, внимательный взгляд прошёлся по невысокой фигуре дочери.
— Ты бы платье всё равно не надела. Возьми мою косметику, нарисуй приличное лицо. Брюки ещё не поздно погладить.
— Это джинсы, — поправила Яна, уходя в родительскую спальню.
Старательно подводя край века чёрным карандашом, Яна печально отметила сеточку морщин и тёмные круги под глазами. Тридцать — не тот возраст, когда можно пренебрегать кремами для лица и регулярным сном. Добавив жизнерадостных румян и подкрасив губы, она все-таки выгладила джинсы и собрала волосы в хвост. Раньше Яне никогда не приходилось жалеть, что мамины гены так слабо проявились во внешности, но сейчас, рассматривая желтоватую смуглую кожу, раскосые чёрные глаза и жёсткие волосы, ей хотелось обладать утончённостью балерины и мягкими блондинистыми локонами.
Сергей Тютин в школьные годы слыл знаменитым. Естественно, знал о поразительном сходстве с Бредом Питтом[1] и пользовался популярностью у любительниц голубоглазых блондинов с пухлыми губами. Такие парни редко обращают внимание на тихих одноклассниц, не посещающих дискотеки и не использующих мат в качестве связующих слов.
Если бы Яна не вмешалась в судьбу Сергея, он, наверное, никогда бы и её не заметил. В этом случае утверждать, что она спасла ему жизнь, было бы неверно, всё вполне могло закончиться благополучно и без вторжения одноклассницы. Ночью Яну навестила родственница юноши и рассказала, что вечером следующего дня её внук спрыгнет с железнодорожного моста, что бы доказать друзьям свою смелость. Это был не просто глупый поступок, но и по-настоящему опасный. Под водой скрывались металлические опоры и лом. Ходили слухи, что однажды парень и девушка, которым родители запретили встречаться, спрыгнули оттуда и разбились. У молодых пар даже вошло в привычку оставлять цветы в том месте, где стояли влюблённые перед роковым шагом. Сергей поспорил, что у него хватит смелости сделать это и остаться невредимым. Это сулило повышение авторитета в компании и наверняка вызвало бы очередной прилив девичьей симпатии.