Матерый мент
Шрифт:
– Ну прямо хоть в учебник, – усмехнулся Лев. – И дальше что?
– Интересуюсь кошкой с клювом и крыльями, какой, дескать, породы эта тварь и что означает?
– И тебе объясняют, – продолжил Гуров, – что это грифон, а означает он принадлежность ребятишек к интересующей нас фирме. Мне про это тоже объяснили, но передо мной-то ваньку не валяй, грифона он в первый раз увидел, мент некультурный!
– Ей-богу, живьем не доводилось. Тут я проникаюсь почтением к таким крутым парням и прозрачно намекаю, что вот на мели, дескать, и вообще – чего-нибудь поохранять – это моя хрустальная мечта, что за условия
– Станислав, юмор твой ценю, но давай покороче и без лирики. Самое главное. Подъезжаем уже.
– Слушай сюда. Парни не из верхушки, простые охранники. И не «братва». Таких большинство, но, по их словам, есть и «деловые ребята». Мои – напарники из одной смены, охраняют небольшое ООО «Барокко», производящее мебель под антиквариат. Это в двух шагах, и они на обеде. Всего смен – три, то есть дежурство раз в трое суток. Но тут варианты – на каждом объекте по-своему. Сколько всего объектов под грифоньим крылышком, они не знают, где-то в пределах двадцати. Для каждого объекта есть старший охранник – он за все отвечает, утверждает порядок дежурств и прочее. Оружие не положено, только газовики. Но есть отдел охраны транзитных перевозок, вот там ребятам реальные «стволы» выдают, – Крячко перевел дух и продолжил: – Платят от семи до десятки в месяц, по желанию – «зеленью», старшим до пятнарика. Но, Лева! Мы не в Хацапетовке живем, со столичными ценами мещеряковское материальное процветание как-то не очень вяжется!
– Пока все в деталях сходится с официальными данными от этого пресмыкающегося, – задумчиво прокомментировал Гуров. – А твои перспективы трудоустройства?
– Дохленькие. Староват, брюшко, и вообще… нету бравости вида. Но посоветовали заглянуть в среду вечерком в спортзал на проспекте Вернадского, они там время арендуют под школы свои – бодигардов и еще чего-то.
– Городского выживания, – подсказал Лев.
– Вот-вот. Там-де посмотрят, может, и подойду.
– Что про Феоктистова говорят? Хвалят, ругают?
– С большим уважением отзываются и с некоторой опаской. С самим Карамышевым на дружеской ноге…
– С кем?! – Машина вильнула. – С Карамышевым, говоришь?!
– Ага. Мне эта фамилия неизвестна, – Крячко недовольно поморщился. – Ты, Лев, осторожнее. А то натурально в аварию впоремся.
– Зато мне известна. С сегодняшнего дня. Это, Станислав, «авторитет». До вора в законе не дорос, но… И, судя по всему, крестный отец покойного Мещерякова в криминале.
– Вон что, – задумчиво откликнулся Крячко. – Все правильно. Этот тип, по словам моих знакомцев новых, как раз грифончиков и «крышует». Надо его копнуть.
– Непременно. Задействуем свою агентуру, и сегодня же. Все, Станислав, приехали мы, а ты в таланты мои шоферские не верил!
…Лев Гуров не любил смотреть телевизор. Назойливая и донельзя безвкусная реклама, рассчитанные на полных дебилов ток-шоу, латиноамериканские сериалы вперемешку с просто американскими боевиками, где уж если сопли, слезы, патока и кровь, то бочками и в непременном обрамлении голых задниц… Он признавал лишь программы новостей и спорт. Сейчас должны были передавать новости по московскому каналу, как раз близилось десять часов, и Лев поудобнее устроился в кресле, отхлебнул глоток ароматного чая с лимоном и без
Так, что интересного случилось в столице? Он немного расслабился после утомительного дня, служебные заботы могут подождать до завтра, если двадцать четыре часа в сутки думать о преступлениях, недолго и свихнуться!
Но уже через несколько минут благостная «расслабуха» с Гурова слетела, как и не было, а заботы напомнили о себе в самом трагическом контексте…
На экране мелькали ярко-красные на фоне серого и черного дыма пожарные машины, сверкали каски и стволы брандспойтов, немного в стороне виднелась милицейская «канарейка», рядом с «рафиком» «Скорой помощи». Слышался профессионально-взволнованный голос диктора: «…серьезный пожар в институте Академии наук… взрыв… причины выясняются… возможно, человеческие жертвы… подробности в следующем выпуске…»
Четырехэтажное здание ИРК Гуров узнал сразу. Он бросился на кухню – предупредить Марию, а через пять минут уже поворачивал ключ зажигания «Пежо». С полдороги Лев позвонил Крячко:
– Станислав, ты новости смотрел? Нет, не шучу. Взрыв и пожар в ИРК. Я буду на месте минут через пятнадцать. Нет, один не справлюсь, с тобой-то, дай бог… Ты не пыли, а подтягивайся поскорее. Нет, не допускаю. Совпадения, как правило, тщательно готовятся. Кем – пока не знаю, вот и будем на месте разбираться.
Уже паркуясь метрах в двадцати от оцепления, Гуров подумал, что на этот раз Крячко обошелся без своих обычных шуточек-прибауточек. Да-а, ситуация не располагала. Нестерпимо воняло паленым с примесью едкого запаха какой-то химии. В окнах здания не осталось ни одного целого стекла, летала жирная копоть, из рваного провала на уровне второго этажа лениво сочились струйки дыма. «Прямо фашист пролетел, – подумал Гуров, предъявляя молоденькому сержанту служебное удостоверение. – Как я и предполагал, ветлугинская лаборатория, второй этаж… Где ж у нас официальные лица? Ага…»
Он быстро подошел к группе мужчин, стоящих около милицейского «уазика», коротко представился. Пожарной техники уже не было, но двое крепких ребят в закопченных брезентухах, стоявшие рядом с милицейскими, посмотрели на Гурова с явным любопытством. Чуть в стороне мелькнул белый халат врача.
– А я помню вас, товарищ полковник, – энергично пожимая протянутую Гуровым руку, сказал парень лет тридцати с капитанскими звездочками. – Вы у нас на курсах лекцию читали «Тактика оперативной работы». Но здесь, похоже, не по нашему ведомству: несчастный случай. Хотя инженер по ТБ, если такой есть в этом заведении, под суд пойдет непременно.
– Докладывайте, капитан. Только кратко. Прежде всего, вероятные причины этого безобразия. Жертвы есть?
– Есть, к сожалению. Женщина. Опознание пока не проводили, – капитан зябко повел плечами, – нечего там особо опознавать… На что я всякого насмотрелся, и то… Обуглилось тело, сейчас ее в наш райотдел на экспертизу увезли, но тут и так все ясно. По служебной записке на разрешение работы в лаборатории с 18.00 до 21.00, которая была у вахтера, ясно, что погибла Мариам Кайгулова, работала она…