Матильда

Даль Роальд

Наступило время ланча.

Из столовой все сразу же вернулись в класс. Мисс Хани, как и в прошлый раз, заняла место у последней парты. Все сидели молча и ждали. Мисс Транчбул ворвалась в класс подобно злому року и огромными шагами сразу же направилась к кувшину с водой. Подняв его за ручку, она заглянула внутрь.

— Я рада, что на этот раз в моём кувшине не оказалось никаких скользких тварей, — сказала она. — Если бы там обнаружилась какая-нибудь гадость, то с каждым из вас произошло бы что-нибудь весьма неприятное. Это касается и вас, мисс Хани.

Класс напряжённо

молчал. Все уже достаточно изучили повадки этой тигрицы, и никто не хотел испытывать судьбу.

— Отлично, — пробасила Транчбул. — Посмотрим, как вы усвоили таблицу умножения на три или, иными словами, проверим, насколько плохо мисс Хани вас научила.

Транчбул стояла перед учениками, широко расставив ноги и уперев руки в бока, и сердито смотрела на мисс Хани, молча стоявшую в противоположном конце класса.

Матильда, неподвижно сидевшая на своём месте во втором ряду, терпеливо ждала.

— Ты! — крикнула Транчбул, ткнув пальцем размером со скалку в мальчика по имени Уилфред.

Он сидел справа в переднем ряду.

Уилфред встал.

— Отвечай таблицу умножения на три наоборот, — рявкнула Транчбул.

— Н-н-наоборот? — заикаясь, спросил Уилфред. — Но мы не учили её наоборот.

— Вот как! — торжествующе вскрикнула Транчбул. — Она вас ничему не научила. Мисс Хани, почему вы ничему их не научили за целую неделю?

— Это неправда, мисс Транчбул, — ответила мисс Хани. — Они все умеют умножать на три, но я не вижу никакого смысла в том, чтобы учить таблицу наоборот. Всё в жизни движется вперёд. Если я рискну попросить вас произнести по буквам слово «плохо» наоборот, то я очень сомневаюсь, что вы сумеете это сделать.

— Не дерзите мне, мисс Хани, — огрызнулась Транчбул и снова переключилась на бедного Уилфреда. — Итак, — сказала она, — реши-ка задачу. У меня есть семь яблок, семь апельсинов и семь бананов. Сколько всего у меня фруктов? Быстро! Отвечай!

— Это же задача на сложение! — воскликнул Уилфред. — Это не умножение на три.

— Кретин! — заорала Транчбул. — Гнойная болячка! Вшивая поганка! У тебя три разных вида фруктов по семь штук каждого. Трижды семь будет двадцать один. Неужели не ясно, ты, тупая вонючка! Ладно, дам тебе ещё один шанс. У меня есть восемь кокосовых орехов, восемь грецких и восемь ореховых болванов вроде тебя. Сколько всего орехов? Быстро отвечай!

Бедный Уилфред совсем растерялся.

— Стойте! — закричал он. — Подождите! Я успел сложить только кокосовые и грецкие орехи… — Он стал считать на пальцах.

— Ты, лопнувший волдырь! — взвилась Транчбул. — Мерзкая козявка! Это не сложение, это умножение. Ответ будет — трижды восемь. Или восемью три. А ну, быстро отвечай, какая разница между трижды восемь и восемью три, поганый червяк! Отвечай!

Но Уилфред от страха потерял дар речи.

Одним махом оказавшись у него за спиной, Транчбул сделала какую-то немыслимую подсечку то ли из дзюдо, то ли из карате, и несчастный Уилфред подскочил как на батуте. Не успел он сделать полный кувырок, как директриса схватила его за лодыжку, и он повис вверх ногами

у неё в руке, как ощипанный цыплёнок в витрине магазина.

— Трижды восемь, — кричала Транчбул, раскачивая Уилфреда из стороны в сторону, — это то же самое, что и восемью три, то есть двадцать четыре! Повтори!

В этот самый момент Найджел, сидевший в другом конце класса, вскочил на ноги и завопил, возбуждённо показывая на доску:

— Мел! Мел! Посмотрите на мел! Он сам пишет! Крик Найджела был таким пронзительным, что все, включая Транчбул, уставились на доску И действительно, новенький мелок застыл в воздухе около доски.

— Он что-то пишет! — кричал Найджел. — Мел что-то пишет!

И правда, на доске появилась надпись:

Агата

— Что за чёрт! — выругалась Транчбул. — Она была потрясена тем, что чья-то невидимая рука написала её имя. От неожиданности она уронила Уилфреда на пол. — Кто это? Кто это пишет? — вопила Транчбул.

Мел продолжал писать:

Агата, это Магнус.

Это Магнус.

Все в классе услышали, как из горла Транчбул вырвался хрип.

— Нет, нет! Этого не может быть! — вскричала она. — Это не может быть Магнус!

Это Магнус.

Тебе лучше

Поверить в это.

Мисс Хани стояла в конце класса и не отрываясь, в упор, смотрела на Матильду. Та сидела за партой, держа спину очень прямо, высоко вскинув голову, губы крепко сжаты, а глаза светятся, как две звёздочки.

Тем временем мелок написал:

Агата, верни дом

моей Дженни.

Теперь все почему-то смотрели на Транчбул. Лицо её побелело как снег, она с трудом дышала и хватала ртом воздух, как выброшенная из воды рыба.