Матрица Теплухина. До и после первого миллиона
Шрифт:
Профессиональные услуги «Академии» хорошо оплачивались, и мы зарабатывали очень много денег. По тем временам, ну просто очень много. Например, в сентябре девяносто первого года, когда среднестатистическая зарплата по стране была сто– сто двадцать рублей, я ежемесячно зарабатывал около двадцати тысяч рублей.
В общем, я, теоретически, на свою зарплату (официальную, с которой налоги платил) три «жигуля» мог бы ежемесячно ставить в свой гараж. Но это в том случае, если бы их можно было купить. Очень много «если бы да кабы», но куда денешься?! Тогда же в свободной продаже автомобилей не было! Вообще ничего не было, все по той же самой причине «неравномерной» товарной наполненности рубля.
Осенью 1991 года, заработав добрую «тонну» рублевого «неликвида», я уехал в Лондон. Денежки, проку от которых в туманном
Я был очень занят тем, что много зарабатывал
На рождественские каникулы я прибыл в родной СССР. Мои коллеги – «Гайдар и его команда» – к тому времени уже обосновались на Старой площади и активно занимались подготовкой либерализации цен. Как только я явился к ним с визитом вежливости, мне тут же было сказано: «Во-о, замечательно! Приехал! Ну давай, Павел Михайлович, – подключайся, работы невпроворот…» Я, разумеется, согласился и живо включился в этот «исторический процесс». А было это все в последних числах декабря 1991 года. До публикации постановления о либерализации цен нас натуральным образом заперли в офисе в целях соблюдения секретности.
Так мы и работали в совершенной изоляции от внешнего мира. И все было нормально, тем более что условия были на уровне – кормили-поили нас сытно и вкусно. И мы работали как ошалелые…
И вот, третьего января 1992 года, когда цены уже выросли в пять – восемь раз (!), нас выпустили «на волю». Я пришел домой и только тут вспомнил: «Елы-палы, а у меня же под кроватью чемодан с деньгами…»
Понимаете, я только тогда о них и вспомнил. Когда они уже превратились практически в фантики. Ну, может быть, не совсем в фантики, а почти, но – все-таки в фантики… А я не смог их потратить, потому что… уж слишком занят был. Теоретически, зная, что идет денежная реформа, либерализация цен, я, конечно, мог бы на них чего-нибудь там купить. Но вспомнил я об этом, когда было уже поздно.
Мы использовали наше серое вещество, решали конкретные задачи и получали от этого колоссальное, ни с чем не сравнимое удовольствие
Этот эпизод очень характерный, показательный. Да, я был очень занят тем, что много зарабатывал. Но вот если спросить: «Зачем это мне было нужно? Куда столько денег?» Четкого ответа у меня нет.
Просто мы использовали наше серое вещество, решали конкретные задачи и получали от этого колоссальное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Может, это и есть самое главное? И когда мы говорим об оптимальной мотивации человеческой деятельности на пути к успеху, я думаю, что ответ нужно искать именно в этом направлении, а отнюдь не в черном «кейсе», пылящемся под кроватью…
После либерализации цен в России я вернулся в Лондон, чтобы закончить дела и сдать экзамены. Работы стало еще больше. Экономическая революция в России стала интересной решительно всем – студентам, ученым, политикам по обе стороны Атлантики. Приходилось много писать, анализировать, выступать с докладами на научных конференциях и практических семинарах. Очень хотелось поскорее все доделать и вернуться домой для практической работы. Тут-то и пришла информация о том, что правительство Гайдара отправлено в отставку. Причем это-то как раз не стало неожиданностью. Егор Тимурович часто повторял, что его правительство – правительство камикадзе. Ну очень уж трудно было представить, что правительство, которое вынуждено было принять столько непопулярных мер, применить шоковую терапию к безнадежно больной экономике страны, останется у руля надолго. В тот момент было обидно, что я, казалось, не успел применить все свои знания в реализации экономической реформы.
Глава третья. Международные акулы в русском аквариуме
Всемирный Банк и Международный Фонд * Должен платить и будет платить! * «Уполномоченный администратор» * Советы в несоветской стране
Всемирный Банк (World Bank) создавался как инструмент финансовой помощи бедным странам Африки, нищета
Международный Валютный Фонд (In ternational Monetary Fund, IMF) создавался как структура для решения задач, связанных с валютой и торговлей, как структура, направленная на преодоление временных финансовых кризисов в любой стране мира. Специалисты МВФ оказывали помощь в организации сбалансированных торговых потоков, обучали местных специалистов работе с инструментами управления финансами.
Вот так они работали с развивающимися странами Африки, но тут случился скоропостижный распад СССР, и Фонд получил новый мандат от стран, которые к тому времени оказались кредиторами СССР.
Страна активно брала кредиты за рубежом еще со времен Брежнева. Эти деньги шли на закупку продовольствия, острый недостаток которого в то время ощутила вся страна. До голода дело не дошло, но экономическая ситуация в стране продолжала усугубляться по нарастающей.
1991 год поставил жирную точку в истории СССР
При Горбачеве общая сумма внешнего долга стала воистину колоссальной. 1991 год поставил жирную точку в истории СССР. Ситуация и не могла разрешиться иначе – страна находилась в состоянии «холодной» войны с половиной мира и тут же, бряцая оружием, брала деньги взаймы у своего потенциального противника, а выиграть войну за счет денег врага невозможно. Когда все факторы, предшествующие краху, сошлись в одну точку, империя рухнула и кредиторы призвали МВФ для осуществления миссии по взиманию долгов.
Выиграть войну за счет денег врага невозможно
Кредиторы хотели быть уверенными, что их деньги никуда не исчезнут и, в конце концов, будут возвращены.
Фонд стал действовать. Например, два года МВФ боролся за сохранение рублевой зоны, ведь рубль в данном случае был одним из элементов, объединяющих государства постсоветского пространства и гарантирующих возврат долгов. Эта непродуктивная позиция дорого стоила экономике России. Республики бывшего СССР сразу после объявления независимости заводили у себя собственный республиканский центральный банк, который, как ошалелый, начинал печатать ничем не обеспеченные рубли. На эти рубли республиканские предприятия поспешно скупали в России все, что в тот момент можно было купить. В результате рублевая масса внутри самой России оказывалась не обеспеченной товарами, что приводило к гиперинфляции в стране. Рубль стремительно терял в цене. Предприятия одно за одним начали отказываться от торговли за рубли. Наступило царство бартера, зачетов и векселей. Налоговая система практически перестала функционировать. Государство остановило не только закупки товаров, но и стало задерживать выплаты зарплаты и пенсий. Только в этот момент единый рубль был отменен.
Новой инициативой МВФ по сохранению должника стала идея «нулевого варианта», согласно которому Россия брала на себя все долговые обязательства бывших союзных республик, а в качестве компенсации забирала себе все зарубежные активы СССР. Общих всесоюзных обязательств было 150 миллиардов долларов. Доля России была внушительной, но составляла далеко не 100 %. Многие республики с радостью пошли на это, а некоторые до сих пор оспаривают данный вопрос.
После этого МВФ сконцентрировался на России – как главном должнике – в осуществлении той или иной экономической политики, прежде всего денежно-валютной, которая должна была обеспечить постепенный возврат долга без ущерба экономике нашей страны. Самое худшее, что могли сделать кредиторы, это «убить» должника, развалить его экономику. Но пропадет должник, и деньги пропадут. Значит, надо, чтобы должник жил и платил. Вот его задача. Когда заплатит сполна, пусть делает что хочет.