Матрос империи. Начало
Шрифт:
В эфире непрерывным потоком шли сообщения от спасателей, а в ночи, там, где небо только-только начинало светлеть, были видны огни поисковых бортов.
Глава 9
Что нас найдут, я не сомневался. Все-таки другое время, вся планета просматривается из космоса и прочее. Одно не понятно - почему так долго?
Сразу после эвакуации нас поместили в госпиталь на карантин. Весь взвод, кроме тяжелораненых, определили в общую палату и сразу же погнали на медосмотр. Несколько часов меня осматривал целый консилиум врачей, провели через несколько диагностических установок, а затем отправили
А утром меня вызвали на беседу со службой безопасности флота. В небольшой комнате два на три метра, где кроме стола, двух стульев и лампы больше ничего не было, меня ждал офицер СБФ в чине капитана морской пехоты. Не успел я приглядеться к его внешности, как он указал на один из стульев:
– Присаживайтесь. Матрос Туров?
– Так точно.
– Ваш позывной номер на учебном десантировании?
– Пятьдесят восьмой.
– Почему Вы пересели со своего места в десантном боте?
Что за странный вопрос, при чем здесь вообще это?
– Отвечать быстро, не раздумывать.
– Голос у капитана был жесткий и хлесткий, не терпящий неповиновения.
– Друг позвал, что бы рядом с ним...
– Фамилия друга, звание?
– Матрос Бекетов. Гадел Аланович.
– Зачем Вы приказали Бекетову избить матроса Склярина?
– Кого? Я ничего подобного...
– Того, кто возмутился Вашему захвату власти.
– Какому захвату власти? О чем Вы вообще?
– Вы знали, что офицер погибнет!
– Он точно не спрашивал.
– Ваши цели и задачи после аварийного приземления?
– Какие задачи и цели? Выжить!
– мой голос дал петуха.
– Я ничего...
– Почему сразу не послали сигнал бедствия? Что делали...
В таком темпе допрос продолжался несколько часов. Одни и те же вопросы по кругу, вроде разные, но смысл одинаков. После допроса меня отпустили обратно в палату. Сказать, что я был морально раздавлен, было бы преуменьшением. Я был уничтожен. Все вопросы сводились к тому, что я был во всем виноват, подстроил аварию, захватил власть и прочее. В палате я юркнул на свою кровать и постарался себя успокоить. Если бы было, что серьезное, то меня бы не отпустили. Но как же так, хотел как лучше, а получилось...
Когда я проснулся, то увидел Гадела сидящего на соседней койке.
– Добрый вечер.
– Приветствовал меня татарин.
– Добрый, сколько времени?
– Пять часов. Ты чего отрубился-то?
Я уселся на своей кровати, и посмотрел на Гадела.
– Да перенервничал после допроса. Нет, ты представляешь, он меня обвинял в случившемся. И я тебе приказал избить того матроса.
– Меня он тоже во всем обвинял. Как будто мало того, что мы пережили.
– В голосе Гадела сквозила обида.
– Ребята говорят, каждого из них обвиняли. Видимо, стиль допроса у них такой.
– Ничего себе стиль, в измене обвинять. Там не знаешь, что делать...
–
– Да ладно тебе, все нормально.
– Может и нормально, но ты пойми...- он ненадолго запнулся, - а к хренам, короче, ты, когда встал, такой и знаешь, что делать, у меня как гора с плеч. И все так говорят. Мы и
зашевелились
все, потому что поверили тебе. И все получаться стало. Я даже не заметил, когда страх ушел. Были, конечно, мысли, но на тебя глянешь, и, все нормально.
– Гадел...
– Спасибо тебе, Рос, а эти уроды еще и обвиняют нас.
– Гадел, тебе тоже спасибо, если бы не ты, ничего бы не вышло.
– Не знаю, что на меня нашло. Возможно вид откровенничающего татарина. Возможно то, как он это делал - не умело, пытаясь сдержать эмоции. Но я понимал его, и мне хотелось успокоить друга. Я протянул ему руку, и когда он ее пожал, похлопал его по плечу.
Нас отпустили из госпиталя только утром, при этом дав несколько дней на отдых. Дома меня встречали радостные Родион Кириллович и Ирина Викторовна. Обняли, и отправили обедать. Вот во время обеда я и рассказал Родиону о допросе:
– И после меня спокойно отпускают, и как все это понимать?
– Ростислав, не обращай внимание.
– Родион глотнул сока из бокала.
– Это такой вид допроса, он специально тебя провоцировал.
– Нормально...
– Вот смотри, сначала вас всех опросили психологи, тихо, спокойно, деликатно. Затем был допрос, своеобразный стресс тест. А отпустили, потому что и там и там все сошлось. Вообще вся эта ситуация с ботом выглядит странной. Я пытался узнать какие-нибудь подробности, но вся информация пока засекречена, даже для моих знакомых офицеров, к вам в госпиталь тоже не пускали.
– Тогда как-то быстро нас отпустили, неужели так быстро работают?
– Я впечатлился словами Родиона о секретности.
– Видимо быстро, пока еще ничего не известно, все, что в новостях говорили - авария, техническая неисправность.
– Да, так оно, наверное, и вышло, ведь сбить бот было не кому.
– Ты сам как? Нет страха перед новыми высадками?
– Перевел тему разговора Родион.
– Да нет, я же понимаю, что это один случай из тысячи, да и это наглядный показатель того, что техника надежна, даже в случае обстрела.
– Да, своеобразное боевое крещение у тебя вышло.
– Задумчиво протянул он.
После обеда я созвонился с Ярославом. Обрадованный Ярик сразу же назначил встречу на пляже ближе к вечеру. На пляж я позвал Гадела. Конечно Сарай мог быть недоволен, но я хотел их подружить.
И вот, вся наша компания в сборе. Крепкое рукопожатие от Ярослава, объятия с нашими красавицами. Раскрасневшаяся Елена, которая ни на шаг от меня не отходила. Множество расспросов. Если честно, я уже немного подустал рассказывать одно и то же, но друзья волновались, и им было очень интересно узнать все в мельчайших подробностях. Ярик привез с собой на берег большой мангал и мясо для шашлыков. Откуда-то появилось слабоалкогольное вино. Девушки переоделись в купальники и утащили нас в воду. Наплававшись вдоволь, мы расселись на берегу провожать закат и есть шашлык.