Маттиас и его друзья
Шрифт:
— А сколько он курит! Целую пачку сигарет за день выкуривает!
— Как его зовут? — упрямо добивался своего Пелле Маленький.
— Его зовут «дядя Клумпе-Думп» [7] .
— «Дядя Клумпе-Думп!» Ой-ой-ой! Вот потеха! Глупее этого имени мне слышать не приходилось.
— Он ужасно добрый! — обиженно произнес Маттиас. — Я пошел домой! Пока!
И вот наконец появился дядя Клумпе-Думп. Он громко смеялся, и вид у него был такой, как всегда.
— У тебя что, чемодан
7
Недотепа (шв.).
— Ха-ха-ха! — оглушительно захохотал дядя. — Нет, травы я на сей раз оставил дома. Но я захватил для тебя кое-что. Погоди, сейчас увидишь!
Он так решительно стал рыться в своем огромном чемодане, что все вещи разлетелись по комнате.
— Вот, пожалуйста! — и он протянул Маттиасу большое яйцо в крапинках.
— Чье это яйцо? — зачарованно глядя на подарок, спросил Маттиас.
— Это страусиное яйцо. Если не поленишься хоть изредка сидеть на нем, из яйца вылупится страусенок. Хочешь?
— Понятно, хочу! — ответил Маттиас.
— Ну, тогда пойди и посиди немного! — предложил дядя.
Маттиас взял яйцо и пошел к себе в комнату. Потом он положил яйцо на кровать, а сам осторожно придвинулся к нему, стараясь не раздавить.
«Вот здорово, если из него вылупится страусенок! — мечтал Маттиас. — А что скажет Пелле! Ведь у него всего-навсего канарейка!»
Вдруг Маттиасу очень захотелось спать. Глаза то и дело слипались.
Немного погодя к нему в комнату заглянула мама и увидела, что он крепко спит, обхватив руками яйцо.
— Ну и ну, конец света! — воскликнула мама Маттиаса. — Он лег спать в такую рань!
— Ш-ш-ш! Тише! — прошептал дядя Клумпе-Думп. — Он высиживает яйцо!
После обеда они пошли гулять. Стоял теплый, солнечный день.
— Слишком тепло! — сказал отдуваясь дядя Клумпе-Думп.
Он больше любил пасмурную погоду и еще когда моросит дождик.
На Нортульсгатан они наткнулись на Пелле Маленького и Пончика.
— Это — дядя Клумпе-Думп! — представил родственника Маттиас.
— Сразу видно! — дерзко фыркнул Пелле Маленький.
— Ай-ай! Неужели? — ухмыльнулся дядя Клумпе-Думп. — Куда вы направляетесь, господа?
— В парк Ванадислюнден. Пелле докажет, что умеет летать, — пояснил Пончик.
— Ты и вправду умеешь? — спросил дядя Пелле Маленького.
— Да, представьте себе, умею.
— И ты уже летал прежде, молодой человек?
— Нет, каждый сам чувствует, может он летать или нет! — с важностью изрек Пелле. — Надо лишь влезть на дерево и взмахнуть руками. И тогда сразу полетишь.
— Пойдем посмотрим, как это он
— Ладно.
И вот все они отправились в парк.
Пелле высматривал подходящее дерево, с которого можно было бы взлететь, а Пончик наблюдал, чтобы никто не наступил на улиток: те ползали теперь довольно далеко от своего городка.
Пелле облюбовал дерево высоко-высоко, на самом верху холма. С него точно можно было бы взлететь.
— Отсюда лучше всего! — сказал он. — Захочу — полечу даже домой, на Ванадисвеген.
И он тут же начал взбираться на дерево.
— И крыльев тебе не нужно? — удивился Маттиас.
— Нет, надо только как следует размахивать руками.
Дяде Клумпе-Думпу эта затея показалась очень интересной.
— Если ты полетишь, я тоже попробую, — сказал он.
— Хи-хи! Ты слишком толстый! — захихикал Пелле.
Он уже почти добрался до макушки. Но дерево было совсем маленькое, и макушка его поднималась не очень высоко над землей.
Дядя Клумпе-Думп и Маттиас начали собирать листву и на всякий случай сложили ее в большую кучу под деревом — вдруг, когда дойдет до дела, Пелле упадет вниз.
— Вы готовы? — спросил Пелле.
— Да-а!
— Тогда считаю до десяти! Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять!
Все трое не отрываясь смотрели на Пелле Маленького. Он стоял выпрямившись на замшелой ветке, стараясь сосредоточиться. Затем вдохнул побольше воздуха, взмахнул руками и прыгнул.
Сердце Маттиаса гулко забилось.
А Пелле Маленький, размахивая руками, вдруг полетел… Он слетел прямо на кучу листвы, которая так и взметнулась ввысь!
Долгое время в листве мелькали лишь маленькие барахтающиеся ноги и руки, а потом вынырнуло и рассерженное личико.
Дядя Клумпе-Думп, Пончик и Маттиас хохотали до упаду. А Пелле лишь приглаживал свои растрепанные волосы и морщил нос.
— Я все равно пролетел… немножко… — проворчал он. — А захотел бы и очутился на улице Ванадисвеген. Но я не захотел. Чего мне болтаться там без дела!
— Теперь полечу я! — сказал дядя Клумпе-Думп и тоже полез на дерево.
— Раз-два-три! — взмахнув изо всех сил руками, он свалился прямо в кучу листвы.
Потом полетели Пончик и Маттиас! Но вот чудо! Как они ни размахивали руками, они все равно падали в кучу листвы.
— А я и не думал, что летать так весело! — вскричал дядя, взбираясь на дерево в одиннадцатый раз.
Домой они пошли, когда уже начало смеркаться.
Наклонившись, Пелле подобрал мимоходом старую коробку из-под сигарет. Подняв крышку, он так и замер на месте: глаза его округлились от удивления.
— Глядите, здесь лежит Пастор и прохлаждается!