Матушка Екатерина. 1760-1770-е гг.

Коллектив авторов

щ

в

•

iiiajfiiii

1 f

f

1

' IP

– *Jm

f I

Й

fijtl

Выход императрицы Екатерины II с дежурными генералами

Вид набережной Невы в Петербурге и дома князя Г. Г. Орлова

власти, сделанной движением 28 июня. Так популярная деятельность нового правительства должна была одновременно следовать направлению национальному, либеральному и сословно-дворянскому. Легко заметить, что

эта тройственная задача страдала несогласи-мым внутренним противоречием. После закона 18 февраля дворянство стало поперек всех народных интересов и даже преобразовательных потребностей государства.

Г“

S влас

Деятельность правительства в духе этого сословия не могла быть ни либеральна, ни национальна, т. е. не могла быть популярна. Притом либеральные реформы в духе идей века не могли найти в органах правительства, в служащем классе достаточно ни подготовленных, ни сочувственных проводников и исполнителей: так чужды были эти идеи всем преданиям, понятиям и привычкам русского управления.

По соображениям ли гибкой мысли, или по указаниям опыта и наблюдения Екатерина нашла выход из неудобств своей программы. Не будучи в состоянии согласить противоречивые задачи и не решаясь пожертвовать которой-либо в пользу остальных, она разделила их, каждую проводила в особой сфере правительственной деятельности.

Национальные интересы и чувства получили широкий размах во внешней политике, которой дан был полный ход. Предпринята была широкая реформа областного управления и суда по планам тогдашних передовых публицистов Западной Европы, но главным образом с туземной целью занять праздное дворянство и укрепить его положение в государстве и обществе. Отведена была своя область и либеральным идеям века: на них строилась проектированная система законодательства; они проводились как принципы в отдельных узаконениях, вводились в ежедневный оборот мнений, допускались, как украшение правительственного делопроизводства и общественной жизни, проводились в частных беседах императрицы, в великосветских гостиных, в литературе и даже в школе как образовательное средство.

Но деловое содержание текущего законодательства закрепляло туземные факты, сложившиеся еще до Екатерины, или осуществляло желания, заявленные преимущественно тем же дворянством, — факты и желания, совершенно чуждые распространяемым идеям. Тройственная задача развилась в такую практическую программу: строго национальная, смело патриотическая внешняя политика, благодушно-либеральные, возможно гуманные приемы управления, сложные и стройные областные учреждения с участием трех сословий, салонная, литературная и педагогическая пропаганда просветительных идей времени и осторожно, но последовательно

консервативное законодательство с особенным вниманием к интересам одного сословия. Основную мысль программы можно выразить так: попустительное распространение идей века и законодательное закрепление фактов места. В. К-ский

Собственноручная записка Екатерины II о первых годах ее царствования

1769 года, сентября 20

При вступлениимоем на престол, в 1762 году, я нашла империю в следующем состоянии:

После кончины покойной Императрицы, Елисаветы Петровны, война, которая началась в 1756 году р прусским королем, в которой из ауксилярных австрийского дома мы сделались главною воюющею державою, кончена была по воле

Петра III, несмотря ни на какие обязательства, таким миром, коим возвращена была Пруссия королю того имени, и кроме мира, не видно, чтоб России выгода какая была приобретена в сем случае. 28 числа 1762 года армия была еще за границею и не получила осьмой месяц жалованья. На штате-конторе было семнадцать миллионов долгу. Ни единый человек в государстве не то, чтоб знал, сколько казне было дохода, ниже не ведал званий доходов разных. Повсюду народ приносил жалобу на лихоимство, взятки, притеснения и неправосудия разных правительств, а наипаче приказных служителей.

Все ветви коммерции почти отданы были частным людям на откуп. Флот был в упущении, армия в расстройке, крепости разваливались. В Сенате за излишество почитали государственные дела слушать, ландкарту имев пред собою на столе, и оттого сделалось, что иногда сами не знали о чем судят. Стыдно сказать, что и карты печатанные не были в Сенате, и что первую карту я, быв в Сенате, послала купить в Академии. Тюрьмы были так наполнены колодниками, что хотя при смерти своей Императрица Ели-савета Петровна освободила до семнадцати тысяч колодников, однако при коронации моей 22 сентября 1762 года оных еще до осми тысяч было. К заводам приписных крестьян я нашла сорок девять тысяч в явном ослушании и открытом бунте против заводчиков и, следовательно, власти той, которая их приписала к заводам. Монастырских крестьян и самых помещичьих почиталось до полутораста тысяч, кои отложились от послушания и коих всех усмирить надлежало. Поверенности же к правительству никто не имел, но всяк привык был думать, что иное учреждение не могло выходить как вредное общему благу. Жестокие пытки и наказания за безделицу, как за тяжкое преступление, ожесточили так умы, что многим казалось, что тот-то и самый порядок правосудия, а не иной какой.

Политические же обстоятельства были таковы, что сверх сего еще мы ожидали пришествия татар на Украйну к масленице. <...>

ПОЛИТИКА ЕКАТЕРИНЫ II

Первый манифест императрицы от 6 июля обещал народу «узаконить такие государственные установления», которые должны сохранить целостность империи и самодержавной власти. По сути дела объявлялось о переходе от традиционной государственности к государству нового времени — самодержавному, но с просвещенным монархом, опирающимся на естественное право народа. В духе этих заявлений Екатерина начала строить свою политику.

Внешняя политика

Внешняя политика, как отмечал В. О. Ключевский, — самая блестящая сторона государственной деятельности Екатерины, произведшая наиболее сильное впечатление на современников и ближайшее потомство. Когда хотят сказать самое лучшее, что можно сказать об этом царствовании, говорят о победоносных войнах с Турцией, о польских разделах, о повелительном голосе Екатерины в международных отношениях Европы.

С другой стороны, внешняя политика была поприщем, на котором Екатерина всего удобнее могла завоевать народное расположение: здесь разрешались вопросы, понятные и сочувственные всему народу; поляк и татарин были для тогдашней Руси самые популярные недруги. Наконец, здесь не нужно было ни придумывать программы, ни искать возбуждений: задачи были готовы, прямо поставлены вековыми указаниями истории и настойчивее других требовали разрешения. Потому наибольшее внимание императрицы было обращено в эту сторону. В решении внешнеполитических проблем она опиралась налюдей, которые проявили себя с наилучшей стороны в делах военных и государственных..