Матушкин гипноз
Шрифт:
– Привет, – сказала Татьяна. – Ты когда домой приедешь?
– А что, надо?
– В смысле? – не поняла она. – Что значит «надо»?
– Возвращаться надо ли? Мы тут тебя весь вечер ждали, матушка оладушков напекла для внука.
– Я же сказала, что мы в Луна-парк едем. Мы, кстати, тебя тоже ждали.
– Вот я и думаю, – продолжал Алексей, словно не услышав ее, – а нужно ли
По голосу мужа Татьяна поняла, что он довольно сильно пьян. В таком состоянии объяснять и доказывать ему что-то было совершенно бесполезно.
– Значит так, – сказала Татьяна. – Решай сам, нужно тебе возвращаться или нет.
Тут она услышала свекровь, которая кричала сыну:
– Да что ты там с ней разговариваешь! Ишь, звонит! Дай мне трубку, я ей сама все скажу!
Гнев и обида захлестнули Татьяну.
– Или у матушки спроси, если сам решить не в состоянии, – зло сказала она и бросила трубку.
– И что? – спросила Ирина. – С тех пор так и не появлялся?
– Да, – кивнула Татьяна. – Уже неделю ни слуху, ни духу.
Подруги сидели в небольшом кафе в торговом центре, который они весь обошли в поисках нарядного платья для Ирины, приглашенной на свадьбу двоюродной сестры. Платье так и не было куплено, зато Ирина обзавелась красными шелковыми брюками и черными туфлями на высоченной шпильке, а Татьяна не устояла перед футболкой с изображением кошки в широкополой черной шляпе, летящей на метле. Ирина посмеялась над Татьяной, сказав, что та купит любую ерунду, лишь бы там кошка была нарисована.
– Как-то глупо все получилось, – продолжала Татьяна. – Ведь и в мыслях не было ссориться, наоборот, думала, что отдохнем, вместе выходной проведем, с ребенком погуляем.
– А Сережа как отреагировал?
– Да он толком и не понял, мне кажется. Его на следующий день родители на дачу забрали, они в отпуске сейчас, так он там с ними и живет.
– Ясно. А сама-то не звонила?
– Куда? Мобильного у меня нет, а свекрови звонить я не буду.
– Ясно.
– Ирин, я не знаю, что делать. Я уже вся извелась. Ну он же неплохой мужик, и заботливый, и рукастый, и Сережу любит. Ну иногда выпить может, но не то чтобы
– Ну а ты с ней не пыталась подружиться, подольститься?
– Еще как пыталась. Действовала по заветам всех психологов вместе взятых. Но, Ирин, я же не могу лечь в грязь и позволить по себе топтаться. Ей обязательно нужно унизить меня, обвинить в чем-нибудь, покомандовать. Словно я прислуга какая-то, а она барыня.
– Типичная Кабаниха, – кивнула Ирина.
– Какая Кабаниха?
– Ну из «Грозы» Островского.
– А! Ну да, похожа. И Алексей у нее под каблуком, как тот, не помню имени, сын ее. Только я в реку кидаться не буду.
– Не надо в реку, – согласилась Ирина. – Не те времена.
Подруги рассмеялись, потом Татьяна вздохнула.
– Смех смехом, а я не знаю, что мне делать. Вот просто руки опускаются. Мы ведь прекрасно могли бы жить с Алексеем, если бы не ее штучки.
– Но она же не вечна, – осторожно сказала Ирина.
– И ты туда же. Потерпи, подожди, ночная кукушка перекукует и все такое. Может так и правильно, не знаю. Но она превращает мою жизнь в ад, а я ничего не могу поделать. И опять же, то и дело думаю, может я сама во всем виновата? Ну там, промолчала бы или, как сейчас, поехала бы на эти ее чертовы оладушки. Я уже изгрызла себя вся.
– Может ты просто очень обостренно все воспринимаешь?
– Не знаю, – вздохнула Татьяна. – Но у меня четкое ощущение, что ей хочется вырвать его от нас с Сережей. Она не дает ему ничего даже сделать в доме.
– Что сделать? – не поняла Ирина.
– Ну я хотела ремонт замутить, такой косметический, обои переклеить, их Сережа фломастерами разрисовал, двери поменять старые, потолок подремонтировать. Остекление на балконе поменять надо, рамы деревянные рассохлись все. Лешка не против был, обои даже купили, и вдруг его как подменили, даже слышать про ремонт не хотел. Я ничего понять не могла. Как-то поссорились из-за этого, и он проболтался, мол мать узнала и заявила ему, что он дурак, в чужой квартире вкалывает, что его используют и так далее.
Конец ознакомительного фрагмента.