Матвей. Внештатный канцелярист
Шрифт:
Интересно, что поглощал ароматный напиток князь, предаваясь любимому делу малолеток – просмотру ленты социальной сети, позволяющей публиковать на всеобщий суд фото. Внучка к привычке пагубной приучила в свое время. Правда, его уже давно не интересовали худощавые тушки годящихся ему в правнучки соплюшек. А вот огородные советы, ведь частное земледелие было давней страстью князя, он просматривал с большим удовольствием. По крайней мере, такова была официальная версия для его жены. Тем более что вышесказанное ничуть не мешало ему фолловить пару молодых девочек с упругими филеями и отлично развитыми
– Ну и что? – спросил он разгоряченного полковника, абсолютно не собираясь прерывать свое чаепитие по столь незначительному поводу. – Хочет наш абсолют пообщаться с Оленькиным дедом, так и флаг ему в руки! Такой опыт молодому человеку будет весьма полезен!
Ефимовский оторвался от своих метаний по кабинету столь резко, что можно было предположить появление в замкнутом пространстве невидимых стен.
– То есть вас совершенно не смущают последствия? – слегка прищурил глаза тот, мгновенно успокаиваясь.
Хозяин лишь взмахнул ресницами, что явно должно было означать ленивое согласие.
– Что ж, – выдохнул слегка обескураженный (профессиональная деформация – играть роли не столь повидавших всякого-разного на своем веку людей!) собственной недавней вспышкой мужчина. – Может, оно и действительно на пользу всем пойдет. Особенно учитывая матримониальные планы иных… персон.
Последние слова Ефимовский буркнул практически себе под нос, но старый командир все еще отличался острым слухом, что не раз помогало ему выживать в самых неприятных местах нашей планеты.
– Кстати, а тему разговора наш парень не обозначил? – с некой даже ленцой поинтересовался князь у давнего соратника, намекая, что при нем этот театр одного актера можно и не разыгрывать.
– Нет, – пожал плечами тот, но тут же добавил: – Желает об этом побеседовать уже с вами. И непременно лично!
– Непременно лично… – слегка передразнил своего подчиненного Никита Владимирович.
– Именно так, – подтвердил «не заметивший» легкой шпильки Ефимовский, но тут же весьма ехидно ввернувший свою: – Сказал, что коли решение принимать долго изволите, то просил намекнуть, что речь он с Демидовым о некоторых аспектах дара Воды вести желает. Надеюсь, что вам эта белиберда скажет больше, чем мне.
– Чего-чего он хочет? – Глаза Михалкова, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
Был ли тому виной горячий чай, которым князь подавился, услышав подобное заявление, или все-таки крайняя степень удивления, так и осталось тайной. Скорее первое. Все-таки, повторимся, старый чиновник видел много всякой жути, а иную и сам творил без оглядки на всякие там Женевские конвенции.
Однако и ему не каждый день приходилось видеть человека, самостоятельно подписывающего себе смертный приговор. С гарантией.
– Я должен что-то знать о своем подчиненном? – равнодушно уточнил подполковник,
Тем временем князь Михалков и сам вскочил со своего любимого кресла, словно резким движением заставляя свой могучий интеллект работать еще быстрее. В крайнем возбуждении он даже не заметил, как его любимая ручка покатилась по полу, сверкая толстыми лакированными боками. Недавнее благодушие было моментально забыто… Равно как и собрание глав экспедиций, которое он назначил не далее 15 минут назад.
– Так-так-так, – лихорадочно бормотал Никита Владимирович. – Что-то он задумал… Но ведь не может же он?.. А если все же…
Ефимовский равнодушно наблюдал за этой картиной. Хочет придуриваться шеф, изображая из себя колобка на амфетамине, так и пожалуйста! Впрочем… В таком состоянии он шефа действительно видел не в первый раз, но одно мог сказать совершенно точно: такое поведение всегда свидетельствует об очень серьезной ситуации.
Наконец хозяин кабинета резко, как пару минут назад, остановился. Вздохнул несколько раз и повел плечами, в очередной раз решив, что гимнастика при его работе – самое настоящее благо.
– Организуй, – спустя несколько секунд заключил он.
Кабинетное пространство погрузилось в тишину. Благополучно был забыт недопитый чай, остывающий в вылепленном на заказ блюдце.
– Ваше сиятельство, вы уверены, что мне не стоит знать что-то еще? – осторожно уточнил подполковник, но тут же продолжил, добавляя металла в голосе: – Никита Владимирович, вы сами повесили мне на шею этот жернов. Я имею право знать, что происходит в моем подразделении.
Обозлился. Ефимовский всегда прибегал к титулованию, когда ему что-то очень не нравилось. Случалось это крайне редко, но вмешательства в дела его экспедиции с темными играми за спиной выглядели действительно… некрасиво.
– Сядь, – резко прервал душевные метания подчиненного Михалков. – Первое: встречу организуй. Второе: я действительно не считаю, что тебе стоит знать больше, чем уже доведено в части касающейся. Подумай, мне-то свалить вину будет не на кого, а у тебя, если что-то пойдет не так, всегда будет возможность честно заявить даже императорским мозголомам, что в игры начальства ты посвящен не был. Мне важно, чтобы пока так и оставалось!
Ефимовский нахмурился.
– Я давал когда-нибудь повод усомниться?.. – только начал он, но тут же был перебит своим давним командиром.
– Андрюш, послушай меня, – тяжело вздохнул князь, сбрасывая со своего оскала опытного, но сытого волкодава всяческие маски. – Я тебе всегда добра желал. Сейчас же складывается ситуация, когда ценой ошибки становится не просто карьера, но и сама голова. С тех пор как у Матвея прорезались зачатки абсолюта, даже сам император пока не в курсе, знает он или не знает о нашем… эксперименте. Если Матвей сорвется, плохо будет всем причастным. Сейчас ты спокойно можешь на любой вопрос менталиста заявить, что ничего не знал о моих планах, однако стоит мне ответить на твой вопрос, как ответственность ляжет тяжким грузом и на твои плечи.