Маугли 4

Казаков Павел

Все эти мысли я думал, активно выпутываясь из плаща. Выпутался и тут же соскользнул вниз с кучи горящих дров. Хорошо, что жгли меня в одежде и обуви. Я не получил даже мелких ожогов.

А теперь надо валить отсюда!

Я двинулся прочь с этой полянки, на которой только что произошло самое настоящее чудо воскрешения. Направление я выбрал противоположное тому, куда двинулись друзья мечника. Тело слушалось хорошо. Единственное, что было весьма некомфортно, это не до конца зажившие повреждения. Дышал я тяжело и не надышивался — лёгкие ещё не восстановились. Плюс острые боли при резких движениях. Но это ерунда. Если бы были связки на ногах повреждены, тогда беда, а это всё пройдёт.

Стемнело. Не меньше часа я двигался в кромешной темноте, но особого

дискомфорта не испытывал — Восприятие прекрасно позволяло ориентироваться и не натыкаться на ветки. Насколько я мог судить, лес тут был не очень обитаемый. Ни одной тропки мне за час не встретилось. Много поваленных деревьев и кустарника.

Через два часа я остановился возле невысокого дерева с очень толстым стволом. Прислушался, принюхался. Вроде, никакими дикими зверями не пахнет.

Остановлюсь здесь на ночь. Восстановлю тело и попробую ответить на самый интересный вопрос: а кто я вообще такой?

Глава 5

Регул получил привычное имя Рег, после чего я загрузил его работой по починке и усилению тела. Сам же я постарался отгородиться от телесных ощущений и принялся приводить в порядок воспоминания и мысли. Больше всего мне мой собственный разум напоминал руины небоскрёба, на которые сверху обрушили миллионы малюсеньких кусочков огромной мозаики. Каждый кусочек — это какое-то воспоминание, или решение, или вывод, или цель, или отношение, или мечта или даже их часть. И мало того что эти кусочки лежали по большей части лицевой стороной вниз и не спешили делиться скрытой в них информацией, так ещё и руины, на которые всё это вывалено, не способствовали упорядоченному сбору информации. На физическом уровне я чувствовал опасность, приближаясь к тем или иным кусочкам мозаики, — как если бы они были заминированы и всё могло рухнуть в любой момент, похоронив мои воспоминания под грудой обломков.

Почему у меня такие аналогии и откуда я знаю о существовании небоскрёбов и мозаик из кусочков изображения с хаотично обрезанными краями? Я не знаю. Ответ там же — в руинах небоскрёба. Придётся смириться, что я что-то знаю, но источник этого знания не ясен.

Ну, ладно. Что я знаю о себе? Самое недавнее прошлое. Что там было?

Был огромной силы взрыв, который меня вырубил. И ещё была чернота. Она точно связана со мной. Впечатление, что я не первый раз переживаю такой взрыв.

Что было перед взрывом? А вот и не помню. Очень всё смутно. То ли меня чему-то учили, то от наоборот проводили надо мной какие-то эксперименты. Общее отношение к происходящему — ненависть. И там были ещё два или три человека. Тут я так и не смог ответить себе на этот вопрос: два или три. Девушка одна, а парень то ли один, то ли двое. Она какая-то злая, он (они) умный и добрый, оба убийцы. И они меня побаивались. Хотя не враги мне. Никаких деталей. И отчётливое ощущение, что я эту девушку должен найти. А я даже её имени не знаю. То ли Шип, то ли Колючка. Это даже не имя, а прозвище…

В общем, взрыв сильно мою память перетасовал. Но соображаю я нормально, значит всё не так уж плохо.

Что ещё я о себе знаю? Я хорошо разбираюсь в фехтовании. И вообще в том, как правильно действовать в поединке или в сражении без использования огнестрельного оружия. Я воевал? Вообще не помню.

Что ещё? Я знаю о том, как устроены развитые цивилизации. Знаю принципы движения небесных тел, понимаю физику и примерно представляю уровень технологий развитого общества.

Тут память услужливо, но в абсолютно хаотичном порядке накидала мне картинок, где я в этом самом обществе жил. Полёты на скоростных транспортах, атмосферных и межзвёздных, общение с какими-то людьми. Никаких сражений. Какая-то деловая жизнь. Сколько ни вспоминал, никаких эмоций не высветилось, как и более-менее сюжетного воспоминания; всё в разуме было нашинковано на очень-очень короткие обрывки. Напиток, окно, кабинет, мужчина… Но это не было так, что я с напитком в кабинете с окном, а напротив мужчина. Нет. Напиток в одном месте и времени, окно в другом, кабинет в третьем, а мужчина вообще

на улице. В общем, хаос.

Но хотя бы именно таких картинок было много. И пусть они и не давали мне какого-то понимания сценария моей жизни в прошлом, но объясняли моё понимание устройства мира. Единственное, я понятия не имел, как я перешёл из состояния бытия каким-то то ли бизнесменом, то ли чиновником к общению с убийцами.

Ох. Ответов меньше, чем вопросов.

Ладно. Что у меня со способностями?

Я неплохо пользуюсь Восприятием. И во всех моих воспоминаниях эта способность мною ощущалась как родная. Я также могу пользоваться телекинезом, но не виртуозно, а самые простые манипуляции: тянуть, толкнуть, поставить щит. Хотя со щитом всё не совсем просто. Я был уверен, что он заточен отражать быстро летящие предметы: пули, болты, иглы, стрелы, камни. Пока я это вспоминал, я также проделывал все эти манипуляции: толкнул ветку перед собой, потянул другую, поставил невидимый щит, немного поизменял его форму. Все получалось достаточно естественно и без особых проблем.

Далее. Очевидный вопрос. Язык. Я говорил с мечником на понятном мне языке. И это тот же самый язык, которым я пользовался недавно, когда пересекался с Колючкой (назовём её так). Более ранние воспоминания, пусть и были бесконечно раздробленные, но тем не менее содержали моменты общения. Этого хватило, чтобы понять, что язык там был другой. Я тихо проговорил несколько слов на местном, получалось легко. Не знаю, будет ли у меня акцент, но понятно общаться я смогу.

Кстати. А этот язык содержит сложные понятия, недоступные для плохо развитой культуры? Да, содержит, быстро ответил я сам себе. «Небоскрёб» — такое слово было. «Коммуникатор», «двигатель», «программа», «модулятор» — я знал эти термины и их значение. Значит язык местных принадлежит одновременно и более развитой цивилизации. Это странно. Но всё странное объяснимо. Надо только добыть нужные сведения.

В этом на ближайшее будущее и состоит мой план.

А не на ближайшее будущее? Это тоже важный вопрос.

И ответ меня самого озадачил. Я должен найти Колючку. Никаких других целей я для себя не видел и не чувствовал. Колючка, или как там её зовут, — это моя настоящая цель. Причём найти надо, но, что сделать потом, я не знаю. У нас не было никаких романтических отношений, в этом я был уверен. Жаль, кстати. В общем, ладно. Найду и разберусь.

Сейчас Рег модернизирует тело. И просит на время поместить его в спячку. Ну, что ж, пусть. Мне это думать не помешает.

Я краем сознания отметил, что дыхание стало ровным и спокойным.

Итак, значит первым делом надо понять, куда я попал, так или иначе заполучить в своё пользование нормальный транспорт и убраться с этой странной планеты. Куда убраться — потом решу. Но валить отсюда надо. Какие-то неприятные активности тут имеют место.

Я начал анализировать увиденное мной сражение, прокручивая его в памяти. Точно. Никто ни разу не задействовал хоть какой-то способности. Ни телекинеза, ни Восприятия, ни какой-то другой способности типа нагревания, заморозки или электричества. Странно. На несколько сотен человек ни одного со способностями. И даже костюмированные ничего, кроме владения телом, не показывали. То есть я тут один такой что ли? Это вряд ли, но странно, конечно.

Перед взрывом, в том месте, где я познакомился со странно двоящимся парнем и Колючкой, все могли в той или иной степени пользоваться способностями. Я не видел каких-то отчётливых образов, но знание было именно таким. А тут вот попал в место, где наблюдается дефицит таких личностей.

Хотя выборка в несколько сотен человек не даёт представления о положении дел на планете, но всё равно странно.

Ладно. Я уже прилично устал от всех этих размышлений. Надо поспать. Вот тоже, кстати, странная штука — этот сон. Механизм отключения контролируемой аналитический деятельности. Встроен в меня на каком-то совершенно глубинном уровне. Без тела этот механизм не работает, в теле включается. Видимо, слишком много думать вредно для тела. Что ж, не буду себе вредить. Посплю.