Маугли 4

Казаков Павел

Наблюдая за Власом, я не особо заметил каких-то сильных неразумностей, но мы и не обсуждали никаких обычаев, культуры и что-то из разряда «конечно, все знают…», а стоило бы. Но чего уж теперь. Постараюсь не выделяться. И постараюсь свалить отсюда побыстрее.

Империя уже давно — хотя что я знаю о том, что такое «давно»? — ссылает сюда людей и довольно успешно превращает их в живущих искусственными или откровенно внушёнными ценностями персонажей игры. Использует эту планету как полигон. Но зачем такие масштабы? Хотя если здесь всё население вместе с игроками и всеми тюремными войсками составляет пару сотен миллионов человек, а население империи десятки триллионов, то таких планет-полигонов

может быть множество, и всё равно всех недовольных или преступных граждан здесь не разместишь. Но поскольку я ничего не знал о реальных цифрах населения империи, мои расчёты были очень умозрительны и не приводили меня к каким-то практическим выводам, а просто помогали скоротать время.

Вскоре, поднявшись на очередной холм, я увидел плотную застройку одно- и двухэтажных строений.

Что ж Ветерок, а с ним и мастер Дик, уже близко.

Я посмотрел на экран планшета, сверяясь с картой. Очень хорошая штука этот планшет. Просто очень!

Я двинулся к городу.

Глава 17

Я шёл по Ветерку и с интересом смотрел по сторонам. Назвать моё настроение весёлым было нельзя, но и особой печали я не испытывал. Недавнее приключение с незапланированным — для обоих сторон — нападением разбойников заставило посмотреть на происходящее немного под другим углом. Конечно, имперцы стоят за всем творящимся здесь беспределом.

Но насколько легко заставить человека творить зло?

Вот что должно со мной произойти, чтобы я, планируя будущее, решил ограбить и убить своих друзей? Достаточно ли будет мне пообещать пару десятков шкурок монков, чтобы я пошёл убивать своих соседей? Сейчас — точно нет. Я даже не знаю, кто такие монки и чем они ценны. Но не в этом дело. Я знаю и понимаю больше остальных. А если стереть мне память? Если накидать внушений? Если я буду свято верить, что Высшие правят миром, а я лишь пыль у их ног, и что я — это тело, которое умрёт, а с ним я тоже исчезну как личность. Если я буду верить, что самое страшное, что может со мной произойти, — это травма или смерть тела раньше времени… Смогу ли я так выстроить приоритеты, что пойду убивать по бесконечно незначительному поводу? Я не знаю. Хочется верить, что нет. Но… Нет в этом полной уверенности.

Я даже остановился, задумавшись над неожиданно пришедшим в голову вопросом.

А что самое страшное для такого как я? Да плевать на таких как я! Что самое страшное конкретно для меня?

Наверное, тоже самое, что и для всех — исчезнуть. Стать ничем. Прекратить быть. Потерей памяти меня не испугать. Я что-то знаю, но мало что помню, и ничего страшного. Я не испытываю панического страха перед потерей тела, так как прекрасно знаю, что я и без тела буду в порядке.

От очень интересных мыслей о себе любимом меня отвлёк запах чего-то вкусного. Я уверенно направился на другую сторону центральной улицы к прилавку с пирожками. Там как раз выкладывали новую партию прямо из печки.

— С чем у вас пирожки? — поинтересовался я у добродушно выглядящего мужчины в сером фартуке поверх белой рубашки.

— С яблоками, вишней, творогом, печенью, фаршем, клубничным вареньем, капустой, крыжовником, курицей, — с готовностью и без какой-либо задержки ответил мужчина.

— Дайте пять штук самых свежих.

Пять минут спустя этот же продавец с пониманием снова смотрел на меня и ничуть не удивился моему запросу.

— По пять штук каждого вида!

Я продолжил движение к дому мастера Дика с двумя здоровыми бумажными пакетами, набитыми несколькими десятками вкуснейших пирожков. В этот момент я был очень благодарен Власу, который дал мне с собой денег в дорогу. Но извини, Влас, пирожков я взял только себе.

Идя по главной

дороге города и с довольной рожей жуя пирожки я пару раз встретил вооружённых людей, но не привлёк их внимания. Вернее, привлёк, но без подозрений — мне просто весело поулыбались, увидев, как я увлечённо жру, таща глефу подмышкой без всякого уважения.

Когда я встал перед воротами у дома мастера Дика, осталось только пять пирожков. Рег был доволен и счастлив, переваривая всё это кулинарное великолепие, мне даже пришлось как следует напомнить ему, что возможно нам придётся драться, а то ничего, кроме желания поспать и доесть оставшееся вкуснейшее тесто с изумительной начинкой, я не испытывал. Через пару минут я почувствовал, что вялость проходит, сердце забилось помощнее, мышцы облились кровью как после хорошей разминки. Будем считать, что я готов. Сыт точно.

— Кто там? — спросили меня в ответ на вежливый стук в ворота.

— Меня зовут Джанг, я хотел бы поговорить с мастером Диком. Скажите, что у меня для него новости от трактирщика Кала и его помощницы Клео.

— Заходите, тут открыто.

Сбоку открылась небольшая дверца. Невысокий с, несмотря на прохладу, обнажённым торсом парень– Вы сами ему это всё скажите. Он вон там у колодца, — указал он, после чего побежал куда-то вправо и быстро скрылся за пристройками.

Там, куда указал впустивший меня парень, была всего лишь дорожка, уходящая за угол большого двухэтажного дома. По ней я и пошёл, вскоре оказавшись на вымощенной камнем квадратной площадке.

Тут было красиво.

Сделанные из красноватого гранита ступени крыльца полукругом опускались на плиты розового мрамора, которыми был выложен дворик. Но не только камень делал это место красивым. Дом стоял на холме, и отсюда открывался прекрасный вид на реку, а растущие за пределами каменного покрытия старые дубы органично вписывались в пейзаж. Был тут и колодец с воротом. Он располагался в левом дальнем, если смотреть от крыльца, углу двора. А возле колодца под ветвями высокого дерева стоял мужчина, который выглядел здесь ещё более уместно, чем мрамор, гранит и столетние дубы. Казалось, не он сюда пришёл, а все выстроили вокруг него — настолько гармонично он тут смотрелся.

Мужик внушал. Есть люди, которые могут быть центром внимания, этот же был центром силы. Никакие камни и дерево не выглядели более прочными и мощными, чем этот совсем не старый мужчина. Он не был очень большим, и не был чрезмерно мускулистым. Чуть тяжелее и чуть более мощный на вид, чем я. Дело в том влиянии, которое он оказывал, даже не пытаясь его оказать. Естественным образом становилось понятно, что он здесь хозяин, а я гость.

Мы несколько секунд рассматривали друг друга. Мастер Дик — а кто ещё это может быть? — стоял мокрый в одних холщовых шортах с пустым ведром в руках.

— Здравствуйте. Меня зовут Джанг. Вы мастер Боя на ножах Дик?

Мужик внимательно меня осмотрел.

— Да, это я, — никаких вопросов он мне не задал. Типа «А ты кто такой?».

— Глубокий, наверное, колодец. Дом ведь на холме, — я решил посмотреть, какие будут реакции у этого человека. При этом я подошёл ближе и стоял в центре дворика.

— Глубокий, — мужик поставил на край колодца ведро и смотрел на меня с улыбкой.

Поскольку мой собеседник стоял относительно неподвижно, я имел возможность его как следует просканировать Восприятием. Имперец. Импланты присутствовали в полном объёме. Кроме того, в теле была куча каких-то неорганических деталей. Я не могу определить Восприятием химический состав материала, но могу определить плотность. Плотность костей мастера Дика ощущалась на уровне металла, плюс было что-то типа нитей в мышцах. Но рассматривать его внутренности времени не было. Надо было общаться.