Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Видел, — сказал Корвин, — но при чем тут ведьмы?
— Просто аналогичный случай, — пояснил Гоген, и продолжил, — а семь ведьм, это в магии Вуду называется «Negro Sabot Circle», спроси Твилли, он тебе расскажет.
— Запросто расскажу, — подтвердил гаитянский сержант.
— …И, — продолжил Гоген, — тринадцать ведьм, кельтский ковен. А у тебя пятнадцать ведьм.
— Слушай, бро, с чего ты взял, что они ведьмы?
— А кто они, по-твоему, штаб-кэп?
— Они, — сказал Корвин, — феминистки по идеологии и технические фридайверы по профессии.
— Хэх, — крякнул
— Во флайт-листе. Я с ними вообще особо не знакомился. Встретил, загрузил, повез. Типа так получилось, что я был по другим делам в Мексиканской Калифорнии, а тут попутная задача.
— Ага-ага, — Твилли показал глазами в сторону пляжа, — ты посмотри на них внимательнее.
Песчаный пляж, размером примерно как три футбольных поля, расположенный во внутреннем сегменте бухты Хее, закрытой от волн и ветра, был частично занят парковкой гидропланов, а частично — пуст. Сейчас на пустой площадке, пятнадцать обнаженных европеоидных девушек довольно спортивного телосложения, сосредоточенно занимались геометрической разметкой. Можно было предположить, что они рисуют на песке линии для какой-нибудь пляжной игры. Интересно, для какой игры нужно поле наподобие восьмерки, обе петли которой (большая и маленькая) разбиты на сектора. Может, какая-нибудь разновидность пляжного волейбола?
— По ходу, — предположил Корвин, — девчонки собираются поиграть в мячик.
— Ага, щас, — прокомментировал сержант, и фыркнул в знак абсурдности этой гипотезы.
— Я объясню, штаб-кэп, — сказал Гоген, — они начертили два Круга ведьмовской силы. Значит, пятнадцать твоих ведьм делятся на два кванта. Маленький, это звено, три девчонки, все здесь. Большой, это кельтский ковен. Тринадцать девчонок, но одной не хватает. Вот, видишь, они собираются поставить на ее место куклу-заместителя.
— Этот пальмовый пень что ли? — спросил Корвин, наблюдая, как две девушки тащат со склона довольно внушительный фрагмент пальмы, вероятно сломанный недавними штормами.
— Да, — Гоген кивнул, — видишь, они выбрали пень. Значит, та ведьма, которой тут нет, жива и здорова, просто находится в другом месте. А если бы они выбрали кусок пальмы с зелеными веточками, это бы значило, что тринадцатая ведьма умерла, и они ждут ее реинкарнации.
— Просто ****ец какой-то! — произнес штаб-капитан, — Слушай, Гоген, твоя главная профессия авиационно-диспетчерская или магически-оккультная?
— Примерно поровну, — ответил потомок великого художника, — я даже скажу, что это связано. Прикинь: магия здорово помогает в критических ситуациях, если техника вдруг подводит.
— Хэй, Гоген, а зачем они web-камеры расставляют? — забеспокоился сержант Твилли.
— Ну… — диспетчер почесал кончик носа, — …Это, по ходу, для усиления астрального контакта с тринадцатой девчонкой из кельтского ковена.
— А вот, не угадал, оракул, — с легким злорадством сказал Корвин, — на самом деле, они будут на восходе солнца проводить видео-конференцию по сети OYO.
— Ну, и что? — заспорил Гоген, — Одно другому не противоречит!
— Видео-конференция,
Тезис выглядел разумно, так что все трое направились к парковке, взяли из маленького ангара камуфляжные сетки, и по быстрому развесили их на гидропланах, стоявших у причала. Теперь казалось, что ни причала, ни гидропланов нет, а есть маленькая роща запыленного кустарника, растущего из склона, и нависающего над водой. Обычный элемент здешнего ландшафта.
— Едва успели, — заметил Корвин, когда они вернулись на свою позицию выше пляжа.
— Успели до первого луча солнца? — спросил Гоген, взглянув на небо. В восточном секторе уже разгорелся рассвет. Солнце поднялось над горизонтом, но склоны по бокам бухты пока не пропускали лучи на пляж. Четкая линия тени медленно ползла вниз по западному склону.
— Да, — Корвин кивнул, — для них это важно, и они только об этом говорили со мной в полете.
— Ничего себе! Они десять часов подряд говорили с тобой про первый луч солнца?
— Нет. Просто, одна из них, кажется, старшая, спросила, можно ли по навигационной схеме в бортовом компьютере рассчитать, когда на пляже будет первый луч солнца. Мне не трудно, я рассчитал. Все равно в полете делать было нечего. Пилил на автопилоте над океаном.
— Ты рассчитал, а она что? — полюбопытствовал сержант Твилли.
— А она сказала: «ты нам помог», и все. Больше мы не разговаривали. Они обсуждали что-то на языке, которого я не знаю. Может, это вообще эльфийский язык. Ну, их дело, мне-то что.
— Смотрите, сейчас будет красивый ритуал! — уверенно объявил Гоген.
Трудно определить, на что это было похоже.
Возможно, на какую-то древнюю китайскую гимнастику.
Или, на футуристическую беззвучную театральную постановку.
Или на какую-то дворовую детскую игру, но в замедленном и очень пластичном варианте.
— Знаете, что самое странно? — заявил Гоген, наливая в стаканчики еще по порции рома, — Вот, симпатичные обнаженные девушки, хорошо двигаются, а эротизм на нуле. Типа, абсолютная противоположность обычным уличным танцам. Знаете, почему? Потому что ведьмы во время ритуала, не хотят быть эротичными. Это бы их отвлекало от собирания солнечной энергии.
— А ведь правда, — высказался сержант, — когда они просто размечали площадку, то выглядели намного эротичнее, а сейчас, как движущиеся статуи.
— Статуи, между прочим, бывают эротичными, — возразил Корвин.
— Да, — сержант кивнул, — но эти твои ведьмы специально изображают не эротичные статуи.
— Твилли, блин! Это не мои ведьмы, а просто попутные.
— Смотрите, — сказал Гоген, — они хотят показать, сколько солнечной энергии собрали. Ученые считают, что человек не может собирать солнечную энергию, но факты упрямая вещь. Если я правильно понимаю, а я наверняка правильно понимаю, то сейчас будет древнейший фокус из арсенала ведьм-йогов: человек под водой использует солнечную энергию вместо воздуха.