Маяк для влюбленных
Шрифт:
Во дворе стояла Надежда, а рядом с ней в инвалидном кресле сидел Захар. Я даже издалека увидела его светящиеся радостью зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами. Я никогда не встречала людей с такими потрясающими глазами.
Мы сели за столиком во дворе. Надежда вскипятила чайник, сделала чай, расставила угощения. Здесь было очень спокойно и уютно.
Марат кашлянул.
– Надежда и Захар… У нас к вам дело.
– Дело? – удивилась Надежда. – Какое?
Лицо Захара стало серьезным.
Помимо воли я время от времени смотрела на
– Я – начинающий актер, – начал Марат.
– Ну я же говорил тебе! – воскликнул Захар, обращаясь к Надежде.
Мы с Маратом переглянулись.
Надежда заулыбалась.
– Вчера, когда вы ушли, мы сидели и вспоминали, где могли видеть Марата. Его лицо казалось таким знакомым! Но мы никак не могли понять, где встречались! Захар говорил, что видел фотографию Марата в газете, а я сомневалась…
– Я оказался прав! – заулыбался Захар. Он с большим интересом посмотрел на Марата. – Я читал статью о тебе. Моя бабушка живет в Лимонном. Когда она приезжала в гости, то взяла с собой черничное варенье и завернула его в газету. В этой газете как раз была статья про тебя… У тебя очень запоминающаяся внешность. Марат, а как это – быть актером?
Марат засмущался.
– Ну… Я пока что сыграл только в одном фильме… Он выйдет в декабре… Мне это дело нравится… Это хорошо, что вы меня узнали, – приободрился Марат, – потому что наше дело касается именно фильмов. Надежда, Захар… актриса Оксана Романова хочет снять свой собственный фильм, выступить в качестве режиссера. Она подыскивает хороший сюжет. Вчера, когда мы познакомились с вами, то поняли, что ваша история может стать основой прекрасного фильма… Мы с Полиной хотим предложить Оксане экранизировать вашу историю жизни. Как вы смотрите на это?
Надежда замерла.
– Я… ну… – Она подбирала слова. На ее лице отражались раздумья. – Я никогда не думала об этом… Я даже и не знаю…
– Да, мы понимаем, что это серьезный вопрос, – произнесла я. – Мы не требуем от вас срочного ответа. Конечно, Оксане мы еще не говорили о вас. Мы хотим ей сказать после вашего предварительного согласия…
– Я думаю, надо соглашаться, – сказал Захар, отпив чаю. – Чтобы люди не забывали историю! Чтобы смотрели фильмы и переживали не из-за придуманных сериалов, а знали, что происходит в жизни!
В этот момент в калитку постучали, и во двор вошла какая-то женщина. Надежда вскочила с места и пошла к ней.
– Она заказывала саженцы роз, – пояснил Захар.
Женщины отправились в розарий. За столом остались мы втроем.
– Я думаю, мама согласится, – сказал Захар. – Мне бы очень хотелось, чтобы появился такой фильм.
– Мы будем рады, если вы согласитесь, – ответил Марат.
– Ой! – спохватился Захар и полез в карман шорт. Он достал лист бумаги. – Вот ты можешь играть в фильмах, а я могу писать стихи! Я написал
– Стихи про меня? – изумилась я.
Марат ничего не сказал. Он пристально смотрел на Захара.
Захар стал читать:
Она укрощает волны,Она запрягает шторм,Стихии пред нею безвольны,С повинной идут на поклон…Я была поражена. Захар написал стихи специально для меня! Стихи обо мне и о море!
От переизбытка чувств я вскочила со стула, подскочила к Захару и обняла его.
– Спасибо!
Внезапно я услышала стук. Задребезжали чашки. Я обернулась.
Марат сидел насупившись, и из его ноздрей разве что не вырывался огонь. Его лицо было свирепым.
– А вообще ничего, что я тут? – сквозь зубы спросил он, переводя уничтожающий взгляд с Захара на меня и обратно. – Может, мне уйти?
– А что такого? – недоуменно спросила я.
– Тебе не надо было меня обнимать, – тихо сказал Захар, опустив глаза.
Повисла тяжелая пауза. Было слышно, как вдалеке Надежда и клиентка обсуждают розы.
Руки Марата лежали на столе и были сжаты в кулаки.
– Мне просто понравился стих, – пояснила я. – Это был порыв…
– Ну конечно! – усмехнулся Марат. – Можно было просто сказать «спасибо», а не вешаться сразу на шею!
– Марат, извини, – глядя Марату прямо в глаза, твердо сказал Захар. – Я ничего такого не хотел. Это просто чисто по-дружески. У меня и для тебя стих есть. Хочешь, прочитаю?
Во мне вскипело возмущение.
– Нет уж, подожди! – запротестовала я. – Я не сделала ничего плохого и не обязана оправдываться!
Я схватила Марата за руку и вытащила его из-за стола.
– Пошли на улицу, поговорим!
Мы вышли на улицу. Захар остался за столом. Я не хотела, чтобы он был свидетелем наших ссор.
– Что на тебя нашло? – едва сдерживая гнев, спросила я. – Что за концерты?
– А чего ты вешаешься ему на шею? – вопросом на вопрос ответил Марат.
– Я не вешаюсь ему на шею, я просто его обняла в знак благодарности! Это же не по любви! Марат, неужели ты не понимаешь, что мы для Захара – как свежий воздух? Ты не умеешь сочувствовать человеку!
– Это я не умею? – возмутился Марат. – Это ты падкая на лесть! Стих ей написали, и она сразу кинулась на шею!
Я чуть не задохнулась от возмущения:
– Это была не лесть! В стихах была правда!
Марат опустил плечи:
– Подожди, я неправильно выразился… Я хотел сказать, неужели нельзя было просто сказать ему «спасибо»? Неужели ты не понимаешь, что мне неприятно это видеть?
Я облокотилась о забор. От нервов я кусала костяшки пальцев.
Я кипела, как чайник. Но было еще рано во всем признаваться. Для начала стоило поговорить с рыжей.
Марат нервничал. По его виду было понятно, что он уже жалел, что некрасиво повел себя.